Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Белла Ахмадулина в декабре 86-го вспоминала: «Когда-то, давно уже, я поздравляла читателей «Литературной газеты» с Новым го­дом, с чудесами, ему сопутствующими, в том числе с пластинкой «Алиса в стране чудес», украшенной именем и голосом Высоцкого. А Высоцкий горько спросил меня: Я-то знала зачем. Добрые и доблестные люди, еще раз подарившие нам чудную сказку, уже терпели чье-то нарекание, нуждались хоть в какой-нибудь поддержке и защите в печати».

Высоцкий гордился этой своей работой. Хотелось поделиться радостью с друзьями и близкими. Один из первых альбомов Вы­соцкий подарил сыну И.Бортника — Федору: Здесь пе­речислены качества, которыми обладал сам поэт и ценил в других.

В этом году на «Мосфильме» режиссер Анатолий Бобровский снимает детектив «Черный принц», и Высоцкому заказывают пес­ни. Песня на музыку И.Шварца в исполнении Валентины Толкуновой вошла в фильм, а имя поэта попало в титры...

Юрий Гагарин, человек-легенда, ставший символом XX века, достойно выдержал испытание невиданной славой и покорил мир широтой души, бесконечным обаянием, простотой, своей солнеч­но ослепительной улыбкой. Осенью 72-го года Высоцкий пишет по­эму, посвященную Первому космонавту, —

Это была небольшая поэма, не предназначенная для исполне­ния под гитару. В стихах было запечатлено состояние человека, ко­торый впервые, не имея за плечами чужого опыта, рванулся с Зем­ли в неведомое.

Уже после смерти Высоцкого поэму обнаружила Н.Крымова при просмотре архива поэта. Она дала прочесть ее космонавту Ге­оргию Гречко, и тот, с удивлением вчитываясь в каждую строчку, восхищался тем, как безошибочно схвачена каждая секунда проис­ходящего, как точно отражено все то, что он знал по себе. Знал и как дублер — тот, кто десять раз «вторым» доходил до трапа, а по­том знал уже там — в космосе.

Поэма зрела давно, может быть с той встречи зимой 1963 года, которая состоялась однажды на квартире Л.Кочаряна.

Вспоминает А.Утевский: «...Снимался один из первых «Голу­бых огоньков», в котором, наряду с популярными артистами, сни­мался Юрий Гагарин (режиссеры Левон Кочарян и Эдуард Абалов). Я как раз был в гостях у Кочарянов, когда после этих съемок Лева и Эдик привезли... Гагарина! Там же со мной был Артур Макаров, а вскоре подъехал и Володя. Володя спросил у Гагарина:Он ответил: "Страшно!.." Высоцкий очень мало говорил — в основ­ном, он "впитывал" в себя подробности полета в космос, что назы­вается, "из первых уст"».

Увлечение фантастикой, вера в «тарелки» и «пришельцев», пер­вые песни о и личное знакомст­во с космонавтами, постоянное желание откликнуться на все важ­нейшие события — все говорило о том, что такая поэма должна была появиться.

Еще в 65-м году, после выступления в НИИ авиационной и кос­мической медицины, Высоцкий уговорил работников этого инсти­тута показать и «покатать» его на центрифуге. Это была самая мощ­ная в мире и засекреченная центрифуга, на которой тренировали космонавтов переносить перегрузки, возникающие в полете. Рискуя потерять работу, испытатель Анатолий Утыльев, научный сотруд­ник Олег Газенко и механик Виктор Коротченко решились провес­ти трех таганских актеров — В.Высоцкого, А.Васильева и Б.Хмель­ницкого — в святую святых института.

Сначала показали гостям трехплоскостной стенд для трениров­ки вестибулярного аппарата космонавтов. Хмельницкий пожелал опробовать стенд. Ему предложили пристегнуться, но он отказал­ся: «Что я, не удержусь?» Раскрутили, раскачали потихоньку. Хмель­ницкий попросил прибавить скорость и тут же вылетел из кресла — обошлось без травм. Высоцкий, наблюдавший из укрытия за «поле­том» друга, повторить его печальный опыт отказался.

Потом перешли к центрифуге. Махина поразила Высоцкого — он не скрывал восторга. «Экскурсоводы» показали ему историче­скую кабину, в которой тренировался еще Гагарин, а позже осталь­ные космонавты. Высоцкий залез в кабину, полежал в кресле, по­нажимал кнопки. Вышел. Раскрутили центрифугу на полную мощь, и опять он был поражен зрелищем мелькающей с дикой скоростью кабины — глаза не успевали следить.