Владимир Высоцкий без мифов и легенд

К.Ласкари: «Я репетировал в цирке. Меня вызвали с манежа к телефону. — «Вова, я не могу. У меня репе­тиция. Что-нибудь случилось?» Он рассмеялся: Когда я часа через два приехал домой, Высоцкого уже не было. На столе лежала цирковая программка, а на ней стихи:

А помнишь, Кира, — Норочка —

Красивая айсорочка...

Лафа! Всего пятерочка,

И всем нам по плечу.

Теперь ты любишь Ирочку

И маленького Кирочку,

А я теперь на выручку

К Мариночке лечу.

Почерк какой-то неуверенный, не его, глупые орфографические ошибки. Ира рассказала: просил шприц. На вопрос «зачем», отве­тил что-то невразумительное:

Высоцкому всегда нравилось нормальное человеческое общение в доме Кирилла. Он в этот раз напел там почти целую кассету...

2 июля Высоцкий дает концерт в римском ресторане «Otello alia Concordia», расположенном в двух кварталах от отеля «Мадрид» на улице Via della Сгосе, в доме № 81. Это не было официальным вы­ступлением. Высоцкий пришел в ресторан как посетитель и пел для жены и ее итальянских друзей.

Б.Окуджава: «Высоцкий начал складываться как художник только перед смертью. До этого он, откровенно говоря, много пи­сал вещей проходных. У него были интересные мысли, естествен­ные, некнижные чувства выплескивались из него, но в целом, как явление литературного ряда, часто стихи были довольно уязвимы. Если бы не личность, которая буквально «перла» из него, то вряд ли он стал бы так заметен».

«ДОВЕРЧИВУЮ СМЕРТЬ ВКРУГ ПАЛЬЦА ОБЕРНУЛИ...»

В конце июля Высоцкий отправляется на гастроли в Среднюю Азию — Ташкент, Уч-Кудук, Заравшан, Навои, Бухара... В этот раз вместе с ним поехали: в качестве ведущей — артистка «Росконцерта» Елена Облеухова и обычное сопровождение — В.Абдулов, В.Гольдман, В.Янклович. А.Федотова тоже оформили, как артиста «Узбекконцерта». Позже прилетела Оксана: «...мне позвонил его ад­министратор Валера Янклович. Сказал, что Володя неважно себя чувствует, и что мне нужно привезти лекарства. Я взяла промедол и вылетела».

Это был третий визит Высоцкого с концертной программой в Среднюю Азию. До этого он выступал в Ташкенте осенью-зимой, когда жара спадала и можно было дышать. В этот раз была страш­ная жара — 50 градусов в тени. Многие выступления приходилось проводить на открытых площадках, где к жаре добавлялся обжи­гающий ветер «афганец». Он давал в каждом городе по 4 — 5 кон­цертов и выступал с такой же эмоциональностью, как в Москве, без всяких скидок на погоду и самочувствие. Передвигаться между го­родами можно было только ночью.

28 июля прибыли в Бухару. Ранним утром Высоцкий отпра­вился на базар. Без пятнадцати шесть он вернулся — довольный и веселый. Рассказывал, каким пловом его угощали на бухарском ба­заре. Через некоторое время из номера, где он находился, раздал­ся жуткий крик. Кричала Оксана. Гольдман бросился к Федотову: «Толя, Володе плохо!»

Рассказывает А.Федотов: "Когда я вбежал в номер, он был аб­солютно бледный: беспокойство, огромные зрачки. Клиника отрав­ления, но не только пищевого. И на глазах ему становится все хуже и хуже. А все стоят напуганные. Я закричал: «Ребята, он же умира­ет!» Он успел сказать: Сказал и упал..."