Читаем Владимир Высоцкий. Человек народный. Опыт прочтения биографии полностью

Андрей Юрков:Прошли годы. Подросло молодое поколение альпинистов, уже целиком воспитанное на песнях Высоцкого про горы. И так вот стали складываться легенды про «мастера спорта по альпинизму Высоцкого». Я как-то раз – уже в нашем тысячелетии – попытался объяснить молодым, что не было такого мастера спорта. Побить, слава богу, не побили… Но недовольны молодые были сильно. Главный их аргумент: «Так он же наш!» И правда, в Харькове, например даже скалодром назвали «Высоцкий». А рядом поставили памятник. Так что теперь назначают время тренировки молодых альпинистов так: «Сбор на тренировку – в семь, у Высоцкого».


Но если не забегать так далеко, отодвинуть в сторону вот эти самые «прошли годы», то нужно признать, что для самого Владимира Семеновича фильм «Вертикаль» стал в определенном смысле судьбоносным. Именно с ним связана резкая смена его публичного имиджа.

Если раньше – у тех же чиновников, скажем, – с Высоцким ассоциировались «неполиткорректные» песни, наподобие «Я был душой дурного общества», то теперь – вполне себе идейно выдержанные воспевания красот альпийских лугов и заснеженных вершин.

На записях ранних концертов Высоцкого можно услышать, как его объявляют организаторы: «актер и большой друг альпинистов». Имидж романтика горных вершин как раз и поможет Высоцкому в организации своих первых творческих вечеров и концертов.

Многие новые зрители, не слышавшие до этого его «блатного цикла», станут воспринимать Высоцкого исключительно как романтика гор с гитарой. В круг почитателей его таланта начнут массово подтягиваться туристы, альпинисты, романтики лесных костров из движения «Самодеятельной песни». А главное, сольные выступления Высоцкого, его песенные концерты уже не будут восприниматься некой крамолой!

Впрочем, рассказ о концертах пойдет в одной из следующих глав…

Разносторонняя личность

Мой финиш – горизонт, а лента – край земли,Я должен первым быть на горизонте…В. С. Высоцкий

В процессе работы над книгой мне было крайне интересно узнать: как называют Высоцкого его поклонники? Например, когда рассказывают о нем подрастающему поколению…

Легко почитателям таланта Александра Блока: можно сделать «вечер памяти великого поэта». Любителям Шолохова – смело можно учредить премию (и не одну!) «имени великого прозаика». А как быть с Высоцким? Он к какой категории «великих» относится?

Насколько я понял, Высоцкий – это прежде всего Великая Личность. Так считают практически все, с кем я общался. В том числе даже те собеседники, кто явно недолюбливает собственно само творчество Владимира Семеновича.


Константин Кедров:Высоцкий – несомненно, гениальная личность! Но спросите меня, в чем именно он гений? Кто он? Гениальный поэт? Я так не думаю. Прозаик? Совсем нет! Если брать Высоцкого как чистого барда, то он далеко не самый сильный бард. Артист? Любимов говорил: «Так себе…» – утверждая, что у Высоцкого довольно средний уровень игры. Причем не раз так говорил. Опубликована даже моя беседа с ним, интервью: целый час мы об этом разговаривали… А вот все вместе, как некий сплав творческих качеств – у Высоцкого получается просто гениально! Бывает так: гениальная личность, где трудно вычленить какую-либо одну из составляющих.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное