Владимир Высоцкий. Человек народный

Илья Рубинштейн: Высоцкий был не просто кумиром моего поколения, но еще и просветителем, непререкаемым культурным авторитетом. Он был светским проповедником. Не просто развлекал, а именно учил: пел в своих песнях и рассказывал на своих концертах такие вещи, которые, к примеру, мне, на тот момент двенадцатилетнему пареньку, просто негде было узнать. Например, слушаешь на пленке концерт Высоцкого — он рассказывает, что сыграл Гамлета. Сразу спрашиваешь родителей: «А у нас есть «Гамлет»?! И затем — в двенадцать лет! — садишься читать «Гамлета», именно с подачи Высоцкого! На другом концерте он упоминает фамилию Енгибаров — напрягаешь родителей, те перерывают все в надежде отыскать информацию — и вот ты уже открыл для себя этого замечательного циркового артиста. Кроме своего собственного творческого мира, Высоцкий открывал еще и другие миры, доселе тебе неведомые. И по мере того как я рос, это не заканчивалось. Узнаешь о дружбе Высоцкого с Шемякиным — и вскоре открываешь для себя авангардную живопись Ленинграда 60-х годов!

Просветительская миссия Высоцкого — отдельный серьезный разговор. Многие общественные явления, о которых полагалось тихо помалкивать, стали достоянием магнитофонной гласности (особенно для молодого поколения) именно через его песни!

Андрей Левицкий: Помню, когда стал чуть постарше, двое суток — почти не отрываясь! — сидел на даче и слушал песни Высоцкого, которые удалось записать: «Баньку по-белому», «Птицу Гамаюн» и другие. И для меня тогда эти песни стали откровением! Все мои сверстники заслушивались Высоцким. У нас висели его портреты. Именно портреты, а не плакаты: рисовали сами или просили того, кто лучше умеет, — с каких-то полуслепых, некачественных фотографий.

При этом после ухода из жизни Великого барда интерес к нему со стороны «юношей бледных со взором горящим» не только не угас, но разгорелся с новой силой. Тем более что многие его песни и стихи стали гораздо доступнее: в СССР начали понемногу выходить его книги и диски.

Сергей Ерахтин: В 1983 году я стал самостоятельно осваивать гитару — специально, чтобы петь песни Высоцкого. В седьмом классе мой классный руководитель спросила: сможет ли кто-нибудь провести классный час? На любую тему. Я сказал, что могу провести. И провел. Пел одноклассникам песни Высоцкого и рассказывал про него. Учитель была просто ошарашена! Впрочем, так же, как и большинство моих одноклассников. Потом я показал первые аккорды на гитаре нескольким мальчишкам из класса. Так и в их жизнь вошли гитара и песни Владимира Высоцкого.

Ошарашенные школьные учителя — особый разговор. Особенно после 1987 года, когда Высоцкий посмертно получил Государственную премию СССР и уже никак не мог считаться запрещенным. С одной стороны — вроде как разрешенный поэт и исполнитель, книги которого выходят огромными тиражами. А с другой — какой-то, мол, нездоровый интерес! Почему в почитание Твардовского так не заигрываются?