Владимир Высоцкий. Человек народный

Тут можно возразить: вечно муссировать подобную тематику Высоцкий и не собирался. Чуть позже он уже стал находить сильные характеры и пиковые психологические ситуации для своих героев — в той же военной песне. И тут важно отметить, что этот блатной цикл писался как бы по некоему алгоритму житейского благородства, по которому затем создавались и песни военного цикла.

Николай Бурляев: У Володи Высоцкого нигде нет пошлости: везде — даже в озорных его текстах, исполненных особого юмора! — идет чистая нота его души. Он просто не мог писать похабщину! И даже когда он писал приблатненные песни, подстраиваясь под дух уходящего времени, то все равно каждый его текст исполнен очень высоких категорий: преданности к Отечеству, самопожертвования, дружбы, любви!

Интересно, а почему Высоцкий именно подобный, приблатненный репертуар выбрал для своего дебюта в качестве автора-исполнителя? Да, тяжелое дворовое детство. Но ведь Высоцкий не в детстве же взял в руки гитару! В послевоенной Москве, еще будучи пацаном, он овладел явно не теми музыкальными инструментами, что ассоциировались со шпаной. Скорее классическими — аккордеон, пианино… Гитара появилась много позже, уже во времена его студенчества.

Сергей Жильцов: Высоцкий стал играть на гитаре довольно поздно — когда учился в Школе-студии МХАТ. А большим ценителем и собирателем блатных песен являлся Андрей Донатович Синявский — его педагог по литературе. И его многочисленные ученики волокли ему весь фольклор, который узнавали. И что-то даже Синявский записал на пленку. Слава богу, это сохранилось! Сам Высоцкий про свои самые первые песни, так называемые блатные, дворовые, всегда говорил, что это именно стилизация. На концертах объявлял: «Песня-пародия на блатные песни». А знал он их великое множество.

Возникает вопрос: откуда знал? Да еще и так много? Вот тут-то и вспомним ту самую городскую шпану и романтизацию в ее среде блатного житья-бытья. Но кроме подросткового периода, с его увлечением уличной романтикой, и гораздо позже Высоцкому попадали в руки образцы той самой лагерной лирики. В том числе и при довольно мистических, если так можно выразиться, обстоятельствах.

Сергей Жильцов: Откуда брались все эти блатные песни? Кто-то передавал, самодеятельные песенники какие-то по рукам ходили. Владимир Акимов, одноклассник Высоцкого, мне рассказывал: мы, говорит, с Володей поехали как-то в Химки купаться. Это же тогда был совсем глухой район! И нашли прямо на берегу, под бревном, от руки написанную тетрадку: песенник, составленный целиком из блатных песен. Это было еще в середине пятидесятых. И там были какие-то тексты: «там сидит вор, бандит, весь наколкой покрыт, спать ложится на голые нары» и все такое. И нам многое было непонятно, но при этом — в высшей степени удивительно…

Обращение к блатной теме в силу ее запретности в те годы являлось определенной смелостью, этаким культурным лихачеством. Многие представители интеллигенции позволяли себе заигрывать с данной полузапретной субкультурой. Соответственно, Высоцкий сталкивался с интересом к блатному репертуару не только в компании бывших дворовых друзей, но и в домах известных деятелей культуры.