Читаем Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне полностью

Прохладным утром или в зной — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Прошу запомнить многих — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Прошу не путать гусеницу синюю — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Слезливое море вокруг разлилось — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Спасите! Спасите! О ужас! О ужас! — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Средь оплывших свечей и вечерних молитв — к/ф «Стрелы Робин Гуда»

Таких имен в помине нет — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Толстушка Мери Энн была — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Торопись! Тощий гриф над страною кружит — к/ф «Стрелы Робин Гуда»

Трубят рога: «Скорей! Скорей!» — к/ф «Стрелы Робин Гуда»

У Джимми и Билли всего в изобилье — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Хорошо смотреть вперед — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Час зачатья я помню не точно («Баллада о детстве») — к/ф «Вторая попытка Виктора Крохина»

Чтобы не попасть в капкан — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Что сидишь ты сиднем — к/ф «Иван да Марья»

Эй, вы, синегубые! Эй, холодноносые! — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Эй, кто там крикнул «ой-ой-ой»? — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Я Робин Гусь, неробкий гусь — д/сп. «Алиса в стране чудес»

Я страшно скучаю, я просто без сил — д/сп. «Алиса в стране чудес»

1976 год

Благословенная богом страна

Был побег на рывок — посвящение В. Туманову

Быть может, о нем не узнают в стране — посвящение Л. Кэрроллу

Вдруг словно канули во мрак

Вот послал Господь родителям сыночка — к/ф «Ветер надежды»

В тайгу! На санях, на развалюхах

Вы в огне, да и в море вовеки не сыщете брода — к/ф «Ветер надежды»

Грезится мне наяву или в бреде

Дорогая передача! Во субботу, чуть не плача («Письмо с Канатчиковой дачи»)

Живет живучий парень Барри — к/ф «Вооружен и очень опасен»

Живу я в лучшем из миров — к/ф «Вооружен и очень опасен»

Жил я славно в первой трети (второй вариант)

Заказана погода нам удачею самой — к/ф «Ветер надежды»

Здравствуй, «Юность», это я

Запоминайте! Приметы — это суета — к/ф «Вооружен и очень опасен»

Какой был бал! — к/ф «Точка отсчета»

Как тут быть — никого не спросить

Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену

Лихие карбонарии, закушав водку килечкой

Мне скулы от досады сводит

Муру на блюде доедаю подчистую

Мы бдительны — мы тайн не разболтаем

Мы говорим не «штормы», а «шторма» — к/ф «Ветер надежды»

Напрасно я лицо свое разбил

На стене висели в рамках

На уровне фантастики и бреда

Наши помехи эпохе под стать

Не грусти! Забудь за дверью грусть — к/ф «Вооружен и очень опасен»

Не нашел Сатана денька

Общаюсь с тишиной я

Открытые двери больниц, жандармерий — посвящение М. Шемякину

Приехал я на выставку извне — 26 октября, посвящение В. Плотникову

Расскажи, дорогой, что случилось с тобой — к/ф «Вооружен и очень опасен»

У профессиональных игроков

Холодно. Метет кругом

Часов, минут, секунд — нули

Это был великий момент, без сомнения

Это вовсе не френч канкан — к/ф «Вооружен и очень опасен»

Этот день будет первым всегда и везде — к/ф «Ветер надежд»

Я был и слаб, и уязвим

Я вам расскажу про то, что будет

Я прожил целый день в миру потустороннем

Сам я из Ростова, я вообще подкидыш

1977 год

Ах, как тебе родиться пофартило — к 60-летию Ю. Любимова

Богиня! Афродита! — сп. «Авантюристы»

Бродят по свету люди разные

В младенчестве нас матери пугали — посвящение В. Туманову

Врач вызнал все, хоть я ему

Все, что тривиально, и все, что банально — сп. «Авантюристы»

В стае диких гусей был второй

Всю туманную серую краску

Дорога сломала степь напополам — сп. «Авантюристы»

Еще бы не бояться мне полетов

Жили-были, спроси у отца

И кто вы суть? Безликие кликуши — посвящение М. Шемякину

Когда я об стену разбил лицо и члены

Лунный свет отражен, чист и нестерпим — к/ф «Ветер надежды»

Мест не хватит, уж больно вы ловки — сп. «Авантюристы»

Много во мне маминого

Мы из породы битых, но живучих — к 50-летию О. Ефремова

Под собою ног не чую, и качается земля («Про речку Вачу») — посвящение В.

Туманову

Поет под других иронично, любя

Пожары над страной — к/ф «Забудьте слово „смерть“

По речке жизни плавал честный Грека

Рты подъездов, уши арок — т/ф «Люди и манекены»

Словно бритва, рассвет полоснул по глазам

Слушай сказку, сынок, вместо всех повестей — посвящение В. Туманову

Снова печь барахлит у моих «Жигулей»

Собрались двуногие в круг у огня

Спи, дитя, мои беби, бай — сп. «Авантюристы»

Ты роли выпекала как из теста — посвящение З. Славиной

Упрямо я стремлюсь ко дну

Этот шум — не начало конца

Я верю в нашу общую звезду — посвящение М. Влади

Я на виду и действием, и взглядом

Я умру, говорят

1978 год

Ах, время как махорочка — посвящение Г. Вайнеру

Ах, порвалась на гитаре струна

Гранд Опера лишилась гранда — посвящение М. Барышникову

Живет на свете человек — посвящение Б. Серушу

Когда об стену я разбил лицо и члены

Мне судьба — до последней черты, до креста

На Филиппинах бархатный сезон

Не ведаю, за телом ли поспела ли

Не чопорно и не по-светски — 24 января

Новые левые — мальчики бравые

Однажды я, накушавшись от пуза — 25 июля, посвящение М. Шемякину

Подшит крахмальный подворотничок

Прохода нет от этих начитанных болванов — сп. «Турандот, или Конгресс обелителей»

Стареем, брат, ты говоришь

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии