Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне

Он прочел написанное, потом расказал придуманные сцены, мы поспорили. Потом я показал ему, что придумал сам и успел вчерне набросать. Володя слушал жадно, когда сцена нравилась, начинал смеяться, говорил, глядя с обожанием:

— Здорово, а? Здорово получается!

В семь часов вечера, наспех поев, он уехал на спектакль, а я снова уселся за машинку. Вставал только для того, чтобы сварить кофе…

— Кончайте с ума сходить, ребята! Пошли чай пить! — говорила нам Марина Влади.

— Мы работаем! — кричал в ответ Володя, и лицо становилось злым.

И мы снова просидели до пяти утра. В восемь утра Володя опять поднял меня, сварил кофе и умчался в театр…»

2 января Высоцкий участвует в спектакле «Антимиры».

6 января была закончена работа над сценарием. По словам все того же Э. Володарского: «Занятый работой, я даже не подумал, что Володя за это время спал меньше меня, почти все время был на ногах, ездил на репетиции, на спектакли (5 января у Высоцкого была очередная проба в «Маленьких трагедиях». — Ф. Р.), варил кофе, подбодрял, подталкивал меня и при всем этом был весь поглощен сценарием, который мы сочиняли. У меня раньше бывали моменты большого подъема сил, когда, так сказать, волшебное вдохновение посещает тебя, — я мог работать по двенадцать, четырнадцать часов кряду, но работать сутки напролет… не смыкая глаз… и при этом чувствовать себя как рыба в воде, быть жизнерадостным, агрессивным, напористым… Просто дьявольская работоспособность была у этого человека. Словно в один день своей жизни он умудрялся прожить пять, если не больше. Такое сумасшествие продолжалось пять суток.

Утром 6 января сценарий был закончен. Конечно, это был еще только первый вариант, конечно же, над ним еще предстояло работать, отшлифовывать, «доводить», углублять, усложнять, но он был! Восемьдесят семь страниц, отпечатанных на машинке, лежали передо мной на столе. Еще громоздились везде чашки с кофейной гущей на дне, пепельницы были полны окурков, у Володи и у меня были красные от бессоницы глаза. Я упал на диван и проспал до одиннадцати вечера, а Володя в это время поехал на репетицию в театр, потом проводил Марину Влади в аэропорт Шереметьево, потом поехал на какой-то завод делать концерт, а оттуда — в театр на спектакль. И в начале двенадцатого вернулся домой. Ввалился в квартиру со словами:

— Эдька, ты меня просто потряс, за пять дней написал сценарий! Ну кто еще на такое способен, а?

И я совершенно серьезно ответил:

— Это ты, а не я…»

7 января Высоцкий играет на сцене «Таганки» в спектакле «Десять дней, которые потрясли мир», 8-го — в «Гамлете», 9-го — в спектакле-концерте «В поисках жанра».

10 января он летит к жене во Францию. В ОВИРе еще не знают, что в тайных планах Высоцкого стоит посещение с концертами США (там обещали хорошо заплатить), иначе они могли и не выпустить его вовсе. Но большого страха перед поездкой Высоцкий не испытывает, поскольку они с женой придумали ловкую отговорку, объясняющую посещение Высоцким Америки: Влади собиралась там лечиться, а Высоцкий был как бы при ней. Отговорка странная, поскольку ладно бы он просто жил в США, так ведь нет — собирался давать там концерты, за которыми стояла еврейская диаспора (как мы помним, в Нью-Йорке она самая многочисленная в США). Отметим, что в первоначальных планах Высоцкого было давать концерты, за которыми стояла еврейская диаспора (как мы помним, в Нью-Йорке она самая многочисленная в США). Отметим, что в первоначальных планах Высоцкого было давать концерты не где-нибудь, а в синагогах, поскольку там можно было больше заработать — плата за аренду залов была меньше. Но затем, тщательно все взвесив, наш герой решил не рисковать, поскольку в таком случае «еврейский» след был бы явно налицо, что могло развязать руки недоброжелателям Высоцкого на его родине (членам «русской партии»). И он принял решение выступать в нейтральных колледжах.

В город «желтого дьявола» звездная чета приехала в середине января. Жить остановилась в отеле «Хилтон», на 14-м этаже.

Свое пребывание в Америке Высоцкий начал с концерта 17 января, который он дал в нью-йоркском Бруклин-колледже (20.30). Зал, вмещающий три с половиной тысячи человек, был переполнен. Как уверяют очевидцы, это было что-то невероятное. В тот же день Высоцкий совершил смелый поступок: дал интервью радиостанции «Голос Америки» (в СССР ее постоянно глушили) и спел в эфире три песни: антироссийскую «Что за дом притих…» (а не продержавные «Купола») и две шуточные «А ну, отдай мой каменный топор…» и «Песенку про слухи».

В Нью-Йорке Высоцкий наконец-то навестил своего родственника — бывшего советского гражданина, поэта-песенника Павла Леонидова (до этого они находились в ссоре, которая тянулась с момента отъезда последнего из СССР в 1974 году). Последний вспоминает:

«День жаркий и душный. Мы идем по Третьей авеню. Володя бледен и молчалив. Идет быстро. Я прошу его притормозить. Напоминаю о моих инфарктах. Он говорит: „Да, да!“ — на минутку замедляет шаг и снова бежит.