Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне

Как ни странно, но, едва оклемавшись, Высоцкий заявил, что концерты отменять не будет. «Выступлю прямо сегодня!» — заявил он друзьям. Но те встали на дыбы: понимали, что с такими делами не шутят. В итоге Гольдман отменил все последующие концерты и отправил Высоцкого через Ташкент в Москву. С ним полетели Оксана Афанасьева, Всеволод Абдулов, Анатолий Федотов, а Владимир Гольдман и Валерий Янклович пока остались: они должны были отправить багаж.

Тем временем в Москве продолжается скандал вокруг альманаха «Метрополь»: двух его организаторов — Виктора Ерофеева и Евгения Попова — исключили из Союза писателей. Для этого руководство СП РСФСР, где эти писатели числились, попросту отозвало свое решение об их приеме в СП СССР. Но едва эта новость достигла Запада, как там поднялась волна протеста. 12 августа газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала телеграмму американских писателей Воннегута, Стайрона, Апдайка (последний, как мы помним, по приглашению В. Аксенова участвовал в альманахе), Миллера, Олби, которые требовали восстановить исключенных в СП. В противном случае они грозили отказаться печататься в СССР.

Время для появления этой телеграммы было выбрано удачное: во-первых, еще не успел развеяться шлейф после встречи Брежнева и Картера в Вене (в июне), во-вторых — в те дни в Москве проходил конгресс Международной ассоциации политических наук (12–18 августа), на фоне которого гонения на «свободомыслящих» писателей выглядели не очень красиво. Короче, это послание дало лишний козырь в руки советских либералов, и они начали давление на советские «верха» с тем, чтобы исключенных восстановили в их прежних правах.

Между тем один из участников издания «Метрополя» — Владимир Высоцкий — в те дни был далек от всех этих передряг, ибо находился на отдыхе. После клинической смерти, которую он пережил в Узбекистане, врачи настоятельно советовали ему уехать отдохнуть, что он и сделал, отправившись в Сочи (уехал 12 августа). Многие его друзья тогда удивились, почему он не поехал отдыхать в Париж, к жене, а выбрал родной Юг. Но этому было объяснение: на тот момент супруги были в серьезном конфликте — то ли Влади догадывалась об употреблении мужем наркотиков, то ли о его молодой любовнице.

Вспоминает В. Янклович: «Я еду в Сочи, мы каждый день перезваниваемся с Володей. И вдруг он говорит:

— Ты знаешь, я завтра к тебе прилечу.

Я жил в санатории «Актер», иду к директору. А в санатории только что была ревизия, ему за что-то попало, и он категорически отказывает:

— Мне все равно, Высоцкий приезжает или не Высоцкий, — ничего не могу сделать.

Я устроил скандал! Общими усилиями (вмешались Галина Волчек и Валентин Гафт) мы все-таки вырвали талоны на питание, а жить он должен был вместе со мной.

Володя привел себя в порядок, приехал в очень хорошем состоянии. В санатории отдыхали девочки из ансамбля Моисеева, он стал ухаживать за двумя… Повел их на теплоход, который стоял в порту. Знакомого капитана не оказалось на месте, но тем не менее его приняли. Володя был очень оживлен, весел, ухаживал за девушками… А это он делать умел…»

В Сочи с Высоцким приключилась неприятная история — его ограбили. Случилось это на следующий день после его приезда — 13 августа. Вот как об этом вспоминает В. Янклович:

«Володю все узнавали. Пошли в ресторан — столик сразу же окружили, не дали толком пообедать. Володя расстроился:

— Пошли в другое место, там можно спокойно посидеть…

Мы полезли наверх, в какую-то шашлычную. Закрыто. Вдруг он говорит:

— Остановитесь. Вон там, по-моему, олень…

Оказался лось… Володя подошел к нему, погладил, стал читать какие-то стихи… Но я вижу, что состояние у него уже неважное. Возвращаемся в санаторий. А я жил в номере рядом с Алексидзе (он тогда был председателем Союза театральных деятелей Грузии). Он говорит:

— Вы знаете, к вам залезли воры…

— Как это — залезли воры?!

— А очень просто — через балкон.

Входим в номер. Украли зонт, Володины джинсы и куртку, а бритву «Филиппс» почему-то оставили. А в куртке у него были: паспорт, водительское удостоверение, другие документы, ключ от московской квартиры — в общем, все! Даже из Сочи невозможно вылететь, а он все же собирался к Марине…

На следующее утро мы пошли в милицию. Начальник еще не пришел. Все стали на Высоцкого глазеть, это начинает его раздражать… Пришел начальник, завел длинный разговор о задержании какого-то барыги… Наконец дали нужную справку. Мы поехали в аэропорт за билетом. Возвращаемся в санаторий — лежит куртка и письмо на имя Высоцкого. Вскрываем письмо, оно примерно такого содержания:

«Дорогой Владимир Семенович! Прости, не знали, чьи это вещи. К сожалению, джинсы уже продали. Возвращаем куртку и документы».

А я уже позвонил в Москву администратору, чтобы тот вызвал хорошего слесаря… Надо было открыть Володину квартиру — а там был американский замок, который и взломать-то было очень сложно…»

Назад в Москву Высоцкий летел в одном самолете с поэтом Андреем Вознесенским и его женой Зоей Богуславской. Последняя вспоминает: