Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне

Короче, сравнение брежневского режима с последним романовским (что тот и другой управлялись кагалом) у Пикуля было настолько очевидным, что это напугало многих в верхах. Поэтому публикация романа в сентябре 79-го была запрещена (она длилась с апреля), после того как заинтересованные лица переговорили с Брежневым. Он легко поддался этому давлению, поскольку не хотел портить перед Западом ни свой собственный имидж (там намечались к выходу его мемуары, и первыми в этом деле подсуетятся французы — воспоминания советского генсека выйдут в том же сентябре в издательстве «Ашетт»), ни имидж своей страны в целом (в те дни руководители ведущих стран Западной Европы стояли перед сложной дилеммой: размещать у себя американские ракеты «Першинг» или нет).

Именно в это время в Грузию и приехала «Таганка» — гордость и краса советской либеральной интеллигенции.

Высоцкий приехал туда отдельно от своего театра — 10 сентября. Но перед самым вылетом в Грузию с ним приключилась забавная история. Вот как об этом вспоминает Бабек Серуш:

«Тогда в Союз приехал мой дядя, и мы вместе должны были лететь в Тбилиси. Володя заехал за мной в Бюро, а я не стал ничего особенно объяснять своему дяде: „Знакомься, это — мой друг… Он подвезет нас в аэропорт“. Я почему-то думал, что наш рейс из Внукова… Володя все время меня поторапливал, а я говорил: „Да ладно, успеем“. И когда мы сели в машину, выяснилось, что самолет вылетает из Домодедова. Володя начал гнать… И его останавливает сотрудник ГАИ — сразу же узнал Володю:

— А, Высоцкий… Автограф!

— Мы опаздываем. Если сделаешь «зеленую волну» — дам автограф!

«Гаишник» передал по рации, и Володя до аэропорта гнал, как сумасшедший… Регистрация уже закончилась, Володя схватил наши чемоданы, и мы побежали прямо к трапу. А мой дядя спрашивает:

— А кто он тебе? Ему все можно?

— Ну, как тебе объяснить… Володя здесь такой популярный, как Фрэнк Синатра в Америке.

— И он тащит наши чемоданы?!

И дядя сам схватил эти чемоданы…»

О гастролях «Таганки» в Тбилиси вспоминает В. Смехов:

«Власти вдруг взяли и отпустили „Мастера и Маргариту“ на гастроли в Тбилиси (да не „вдруг“, а потому что лично Шеварднадзе попросил, а московские либералы взяли под козырек. — Ф. Р.). Осень, фрукты, великий город, страсти-мордасти с выбиванием дверей во Дворце спорта профсоюзов. Первый секретарь республики едет на «Мастера». Трижды его заворачивают назад: «Извините, товарищ Шеварднадзе, зал не готов, за вашу безопасность не ручаемся…» Целый час мы ждали на сцене сигнала к прологу. Так и не справились чекисты со своим народом. Публика в креслах и молодежь в проходах… Не то что вождю — яблоку негде… присесть. В Тбилиси — и счастье, и дружба, и юмор без предела. Везет меня шофер такси: «Куда? Туда-то? Ага, вы из „Таганка“-театра? Ага! Друг! Будь другом, достань билет! Какой-ни-любой! За любую цену — хочу эту увидеть… вашу „Маргаритку“! Где женщина с голой спиной даете, помоги, друг!»

Высоцкий в Тбилиси чередует игру в спектаклях с концертами. Последние он начал давать 11 сентября, выступил дважды в НИИМИОНе. Три дня спустя он съездил в Пятигорск, где дал интервью тамошнему телевидению (отрывок этой записи сохранился до сих пор).

Вспоминает В. Перевозчиков: «В 10 часов утра приезжает Высоцкий вместе с Риммой Васильевной Тумановой (она работала диктором) и Вадимом Ивановичем Тумановым. Римма Васильевна знакомит нас. И пока настраивают камеры, ставят свет — примерно полчаса мы разговариваем.

Владимир Семенович рассказал, как его записывали на мексиканском телевидении: «Светильников было еще больше, чем у вас, но было абсолютно не жарко…»

(Через пятнадцать минут репетиции — вернее, прикидок: свет, микрофоны, кресла, — стало так жарко, что Вадим Иванович поехал за другой рубашкой для Высоцкого…)

Заходим в студию, начинаю волноваться, — первое, неудачное вступление… Режиссер Лариса Шапран говорит по «громкой связи»: «Валера, может быть, ты начнешь по-французски?»

Высоцкий: «Давайте еще раз».

— У нас в студии человек, которого не надо представлять, — Владимир Высоцкий…

И пошли вопросы из анкеты Достоевского…

Разумеется, заранее вопросы мы ему не говорили — Высоцкий реагировал, размышлял прямо в студии.

Запись окончена — автографы, фотографии на память. Высоцкий говорит:

— Ну, ребята, вам молоко за вредность надо давать — в такой жаре работаете.

Примерно через час еще раз набираю номер Тумановых, трубку поднимает Высоцкий:

— Владимир Семенович, продиктуйте ваш адрес — мы вышлем гонорар.

— Ничего этого не надо. Буду счастлив, если передача будет в эфире.

Передача была показана всего один раз (октябрь 1979) по второй программе Пятигорского телевидения. Через год видеозапись этого интервью будет стерта. Но это уже другая история…»