Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы

27 декабря 1979 года советские войска пересекли государственную границу Республики Афганистан, вызвав этим бурю возмущения во всем мире. Тут же последовало американское торговое эмбарго против СССР и решение бойкотировать Олимпийские игры в Москве. Афганская акция была задумана и блестяще проведена с подачи Юрия Андропова, обеспокоенного наметившейся после июньской встречи Брежнева и Картера в Вене разрядкой отношений между Советским Союзом и США. К этому времени Юрий Андропов обрел реальную власть в Политбюро, убрав из него Николая Подгорного (в октябре 1977-го) и лишив фактической власти Алексея Косыгина. До восшествия Андропова на престол оставалось без малого три года. Большинство советских людей встретили весть о вторжении в Афганистан без особого энтузиазма, но и без особой боли. Помогать голодающим в Африке или нуждающимся в нашей помощи тем же афганцам мы считали делом хоть и хлопотным, но нужным. В среде же особ высокопоставленных и обладавших большей информацией о реальном положении вещей реакция на это событие была не столь простой и однозначной.

За несколько дней до вторжения на собственной квартире покончил жизнь самоубийством заместитель министра внутренних дел СССР генерал-лейтенант Виктор Папутин. В этом году это было уже второе самоубийство в среде высокопоставленных работников МВД. Первым пустил себе пулю в голову 19 апреля затравленный Щелоковым генерал-лейтенант С. М. Крылов, начальник Академии МВД. С этим человеком В. Высоцкий дружил и в трудную минуту всегда мог рассчитывать на его поддержку. Когда С. М. Крылов покончил с собой, В. Высоцкий был в Москве (он только-только вернулся из Германии), и эта смерть его потрясла.

Смерть же B. C. Папутина была напрямую связана с афганскими событиями. Свидетель тех событий, бывший заместитель министра МВД Юрий Чурбанов, рассказывал: «Зимой 1979 года произошло трагическое событие. Виктор Семенович Папутин неожиданно покончил с собой. Помню, я был дома, когда раздался звонок от дежурного по министерству, сообщившего, что Папутин застрелился на квартире… Смерть была зафиксирована в его рабочем кабинете, он почему-то находился в верхней зимней одежде, но без головного убора, пуля прошла навылет, но самое главное — Папутин был в состоянии сильного алкогольного опьянения. Думаю, что причиной этого самоубийства стали Афганистан, его частые выпивки, прогрессирующая болезнь печени… Щелоков пытался организовать некролог в «Правде», но «Правда» отказалась его печатать из-за факта самоубийства. Некролог появился в «Известиях», он был очень короткий, даже без фотографии покойного. Никто из секретарей ЦК, кроме Капитонова, его не подписал… Похоронили Папутина на Новодевичьем кладбище, ему были отданы все воинские почести, но на митинге выступал, по-моему, только Щелоков, даже из обкома партии никто не приехал. Думаю, все ориентировались на некролог. Он был как сигнал. Те, кто хоронил Папутина, прекрасно знали, что он крепко пил, что из Афганистана его привезли в плохом состоянии, что потом он довольно долго находился в больнице с подозрением чуть ли не на болезнь Боткина, причем тогда ходили всякие разговоры, что в алкоголь ему добавляли какой-то яд или очень сильный наркотик, ибо руководство Афганистана, которое уже тогда за спиной Советского Союза все больше сближалось с американцами, не было заинтересовано в той объективной информации, за которой приехал в Афганистан Папутин…»

О реакции Владимира Высоцкого на вторжение советских войск в Афганистан рассказывает Михаил Шемякин: «События в Афганистане потрясли его. Он с болью говорил о том, как потрясла его фотография девочки, обожженной советским напалмом. Закрыв лицо руками, он почти кричал: «Я не могу после этого жить там! Не могу больше!» На другой день он взял гитару и спел песню, написанную накануне ночью. Это была песня о страшных событиях. Помню пару строк, где сегодняшнего папу римского уговаривают не лететь в самолете, что, мол, это опасно, и папа отвечает:

Мне не страшно — я в сутане,
А нынче смерть — в Афганистане…»

Пока в архивном наследии Владимира Высоцкого эта песня не найдена. Вполне вероятно, что текст ее могли уничтожить близкие поэта после его смерти, когда, боясь официальных властей, они спешно подчищали архив Высоцкого. А может быть, эта песня когда-нибудь еще и всплывет, как появились на свет другие стихотворения, посвященные тому же: