Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы

На редакцию газеты и лично в адрес Станислава Куняева обрушился настоящий девятый вал возмущенных откликов на эту статью. Но Станислав Куняев был непреклонен, объясняя позднее, что в своей статье он «всего лишь остановился на издержках почти неизбежных в случае, когда человек искусства становится сверхпопулярным и когда по закону обратной связи его творчество, порой независимо от него самого вынуждено, может быть, иррационально формировать то, что жаждет от творца публика». Куняев увидел в этом «определенную и фатальную взаимную несвободу поэта и его поклонников». Правда, Куняев признался, что «может быть, в своих размышлениях допустил несколько излишне резких формулировок».

Через две недели после письма С. Куняева в той же «Литературной газете» была опубликована статья доктора философских наук В. Толстых под названием «Парадоксы популярности» как ответ на публикацию С. Куняева. В своей статье В. Толстых справедливо замечал, что творчество Владимира Высоцкого — «явление народное — по выраженной с такой искренностью и страстью причастности поэта к тому, что задевает, волнует, радует и огорчает именно массы людей. Понятно, что не все его любят, приемлют. В конце концов это дело вкуса. Принципиально другое: вы не найдете в его (безусловно, неровном) множестве стихов-песен ни одной пустой, бессмысленной или написанной без внутреннего волнения вещи… Вы видите, как торгаши пытаются прибрать к рукам и сделать «своим» Высоцкого? Но то же самое они пытались сделать и с Сергеем Есениным, превращая его прекрасные стихи в ресторанные шлягеры. Мода может нанести ущерб какому-то духовному явлению, но только на время и в глазах тех, кто не знает истинной ценности явления. С. Куняеву и тем, кто с ним согласен, предстоит еще разобраться, почему так волнует, трогает Высоцкий своими песнями (и не только о войне и мужском товариществе) профессоров философии и медицины, рабочих и космонавтов, инженеров и студентов, не мешая всем любить и понимать Пушкина, Моцарта и Блока».

После статьи С. Куняева в центральной прессе появилось всего две публикации, в которых упоминалось имя Владимира Высоцкого (журналы «Молодая гвардия» № 7 и «В мире книг» № 5). В то же время в периферийных газетах И журналах статей о В. Высоцком до конца года появилось в два раза больше.

В апреле 82-го Леонид Брежнев пережил клиническую смерть, но все-таки выжил. Это была какая-то насмешка над реальной жизнью, так как больное тело 75-летнего старика фактически давно превратилось в развалину. И хотя и после этой клинической смерти Брежнев изредка, но появлялся на экранах телевизоров, для всех, кто видел эти выходы, было понятно: генсек уже двумя ногами стоит на краю могилы. 25 июля, во вторую годовщину со дня смерти Владимира Высоцкого, на его могиле на Ваганьковском кладбище было еще больше людей, чем в прошлом году. Задыхаясь в атмосфере маразма, что царил тогда в стране, люди искали и находили источник свежего воздуха на могиле своего кумира — Владимира Высоцкого.

После того как в январе скончался Михаил Суслов, Юрий Андропов активизировал свои действия против команды Брежнева. В день похорон Суслова сотрудники КГБ провели серию арестов. Среди арестованных оказались любовник Галины Брежневой Борис Буряца, председатель Союзгосцирка А. Колеватов и многие другие.

После того как Ю. Андропов в мае переехал с Лубянки на Старую площадь, аресты возобновились с новой силой. В ответ командой Брежнева был разработан дерзкий план ареста Юрия Андропова, который силами своего ведомства должен был осуществить Николай Щелоков. Арест намечался на 10 сентября 1982 года. Но Юрий Андропов и на этот раз оказался гораздо проворнее своих противников: спецгруппа сотрудников МВД, выехавшая для ареста Андропова, была разоружена сотрудниками КГБ и арестована. Андропов победил, и путь к вершинам власти был для него теперь расчищен. В том сентябре один из самых влиятельных деятелей в команде Брежнева, член Политбюро Андрей Кириленко был по команде Андропова отправлен на пенсию. Причем произошло это без всякого юридического оформления, без широкого оповещения в газетах, практически тайно. По приказу Юрия Андропова Кириленко просто не стали допускать на заседания Политбюро, и униженный Кириленко вынужден был теперь все время проводить дома и утешать себя мыслью, что эта опала не завершилась для него арестом. Между тем аресты в среде влиятельных коррупционеров продолжались: в октябре был арестован директор гастронома № 1, больше известного как «Елисеевский», Юрий Соколов.

10 ноября в 9 часов утра на своей даче в Давидово умер Леонид Брежнев. 11 ноября на экстренном Пленуме ЦК КПСС Константин Черненко предложил его участникам избрать на пост генсека Юрия Андропова. Возражавших против этого не нашлось.