Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы

Владимир Семенович Высоцкий родился 25 января 1938 года в Москве. Его родители — Нина Максимовна (Серегина) и Семен Владимирович Высоцкий прожили вместе совсем немного и вскоре расстались. Маленький Володя остался с мамой, которая вскоре вышла замуж за Георгия Бантоша, с которым у Володи так и не наладились настоящие человеческие отношения. По этому поводу вторая жена В. Высоцкого Людмила Абрамова позднее скажет: «Володя про Жору рассказывал. Со злостью и хохотом. Рассказывал как про преодоленное. Терпеть он его, конечно, не мог. Но опять же как рассказывал? Как Жора Бантош боялся Гисю Моисеевну (соседка Высоцких по Первой Мещанской). Как весь дом содрогался при виде Жоры Бантоша, а Гися Моисеевна, бросив котлету, которую она в этот момент валяла в сухарях, бежала, кричала на него, махала кулаками, тряпками, приходила обратно, поднимала котлету и продолжала дальше ее валять. То есть не без смеха рассказывал. Я от него никогда не слышала, что «вот, бедная мама…» Надо сказать, что отчим оставил в душе юного Володи Высоцкого непроходящую зарубку на всю жизнь. Именно присутствие этого чужого человека в доме духовно отдалило В. Высоцкого от родного очага, которого, впрочем, у него тогда по-настоящему и не было. Истинным домом для него стал двор, сначала на Первой Мещанской, а позднее и в Большом Каретном. Не имея никаких духовных связей со своим отчимом, предоставленный самому себе (мама с утра до вечера работала), маленький Володя целыми днями пропадал во дворе, где взрослые пили, резались в карты, стучали в домино, пели блатные песни и не стеснялись выражать свои чувства смачной бранью.

В 1946 году отец Володи Семен Владимирович (на фронте он познакомился с Евгенией Степановной Лихолатовой, и они поженились) как офицер Советской Армии получил назначение в Германию и перед отъездом заехал к своей бывшей жене и 8-летнему сыну. Зная, в каких условиях они живут (у Нины Максимовны была мизерная зарплата, и они с трудом сводили концы с концами), Семен Владимирович предложил ей на время отпустить с ним в Германию Володю. И Нина Максимовна согласилась. Так в 1946 году 8-летний Володя Высоцкий оказался в далекой и чужой для него стране, в городе Эберсвальде. К сожалению, и это трехлетнее пребывание в Германии не принесло Володе Высоцкому настоящей радости. И хотя отношение к нему отца и Евгении Степановны (Володя называл ее «мама Женя») было самым благожелательным, несмотря на то, что впервые в своей жизни Володя получил настоящий велосипед и обучился игре на рояле, несмотря на это, жизнь в закрытом военном городке для энергичного московского мальчишки была скучна и однообразна. Позднее он расскажет об этом Марине Влади, и та напишет в своей книге воспоминаний: «Ты в Германии, в маленьком городке, где стоит гарнизон советских оккупационных войск. Тебе 7 лет… В своем замкнутом кругу десяток офицерских семей живет под перекрестным наблюдением. От них несет лицемерием и водкой… Все, что разрешалось бы русскому мальчику в твоей стране, тебе совсем или почти совсем запрещено. Ты не можешь сам себе выбирать товарищей для игр — только приятелей из твоей касты, равных тебе по привилегиям. Никаких прогулок в одиночку, контролируется каждый твой шаг, тебя ежеминутно проверяют, опасаясь покушения или детских шалостей, которые всегда плохо кончаются».

Так пишет о том времени Марина Влади, последняя жена Владимира Высоцкого, человек, который прожил с ним более двенадцати последних лет его жизни и которому поэт доверял более чем кому-либо.

Вырвавшись из этого ограниченного высоким забором мирка и попав вновь в Москву, на Большой Каретный, Высоцкий не мог не окунуться с головой в это состояние пьянящей свободы. В той компании он был самым младшим, и, чтобы не чувствовать разницы в возрасте, ему пришлось наравне со взрослыми ребятами и пить, и курить, и ухлестывать за девушками. Да и утрата душевного понимания в семье вынуждает его искать понимания вне стен родного дома.

«Гораздо позже я поняла, — пишет в своей книге Марина Влади, — из-за всего этого — отца, матери, обстановки и уже тогда изгнания — ты начал с тринадцати лет напиваться».

Надо сказать откровенно, что немалое значение (если не первостепенное) в столь раннем приобщении В. Высоцкого к алкоголю играла и унаследованная им от предков болезнь головного мозга. Это неблагополучное генное наследие пришло к В. Высоцкому от родного деда (тетки со стороны матери умерли от туберкулеза). Дед В. Высоцкого — Максим Иванович Серегин — был уроженцем села Огарева Тульской губернии, в 14-летнем возрасте он приехал в Москву на заработки и сначала подносил чемоданы на вокзалах, а позднее устроился швейцаром в гостиницу. Его чрезмерное увлечение алкоголем передалось через поколение внуку.