Читаем Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы полностью

Эти строки были написаны А. Вознесенским по горячим следам тех событий. Сам А. Вознесенский вспоминал: «В 69-м у Высоцкого вдруг пошла горлом кровь, и его вернули к жизни в реанимационной камере. Мы все тогда были молоды, и стихи свои я назвал «Оптимистический реквием, посвященный Владимиру Высоцкому». Помнится, газеты и журналы тогда отказывались их печатать: как об актере о нем еще можно было писать, а вот как о певце и авторе песен… Против его имени стояла стена запрета. Да и я сам был отнюдь не в фаворе, невозможно было пробить эту стену. Тем не менее стихи удалось напечатать в журнале «Дружба народов», который и тогда был смелее других. Все же пришлось изменить название на «Оптимистический реквием, посвященный Владимиру Семенову, шоферу и гитаристу». Вместо «Высоцкий воскресе» пришлось напечатать «Владимир воскресе». Стихи встретили кто с ненавистью, кто с радостью… Как Володя радовался этому стихотворению! Как ему была необходима душевная теплота».

Вспоминая те же июльские дни 69-го, Алла Демидова рассказывала: «После первой клинической смерти я спросила Высоцкого, какие ощущения у него были, когда он возвращался к жизни. «Сначала темнота, потом ощущение коридора, я несусь в этом коридоре, вернее, меня несет к какому-то просвету, свет ближе, ближе, превращается в светлое пятно, потом боль во всем теле, я открываю глаза — надо мной склонившееся лицо Марины».

После выписки из больницы «лечение» Высоцкого продолжается в Белоруссии, куда его и Марину Влади пригласил кинорежиссер Виктор Туров.

Вернувшись в Москву, Высоцкий и Влади после долгих мытарств находят для себя комнату в двухкомнатной квартире милого старика с «Мосфильма» в районе станции метро «Аэропорт». Популярность его к этому времени выросла неимоверно, знакомства с ним ищут многие сильные мира сего. Б. А. Дидоров вспоминает: «В 1969 году — я тогда жил на проспекте Вернадского — Володя вдруг привез ко мне Галину Брежневу. Помню, что с ней был какой-то заместитель министра…»

На какое-то время Высоцкий приходит в душевное и физическое равновесие, старается писать, но ему это плохо дается. В тот период из-под его пера появляется стихотворение «И не пишется, и не поется». И действительно, в тот год количество песен, написанных им, едва перевалило за два десятка (в 67-м их было 47, в 68-м — 56), а количество концертов и вовсе было минимальным — три концерта за весь год. Правда, Высоцкий тогда снялся в трех фильмах: «Опасные гастроли», «Белый взрыв» и «Эхо далеких снегов», причем в первом сыграл главную роль, и не кого-нибудь, а революционера под маской куплетиста.

В этом же году должен был сниматься фильм по сценарию Валерия Дунского и Юлия Фрида (авторы сценария фильма «Служили два товарища») под названием «Красная площадь», в котором главную роль должен был исполнять Владимир Высоцкий. Но кандидатура его через худсовет так и не прошла.

Летом этого же года режиссер Г. Полока (год назад снимавший Высоцкого в фильме «Интервенция», который благополучно положили на полку) решил вновь взять Высоцкого на главную роль в шпионском фильме «Один из нас». Высоцкий должен был воплотить на экране ни много ни мало бесстрашного советского разведчика. Но судьба опять распорядилась иначе. 2 октября на худсовете киностудии «Мосфильм» секретарь Союза кинематографистов Всеволод Санаев гневно заявил: «Только через мой труп в этом фильме будет играть Высоцкий! Надо будет, мы и до ЦК дойдем!» Но в ЦК идти не пришлось, так как и на худсовете сторонников Владимира Высоцкого не нашлось. К тому же свое веское слово сказал и КГБ, курировавший съемки фильма подобной тематики. Допустить, чтобы советского разведчика играл алкоголик, человек, бросивший семью и заведший амурную связь с иностранкой, КГБ, естественно, не мог. Восходящая «звезда» 5-го Идеологического управления, в скором времени его бессменный руководитель, Филипп Денисович Бобков так и заявил в те дни: «Я головы поотрываю руководителям Госкино, если они утвердят кандидатуру Высоцкого!»

Удрученный таким поворотом событий, Высоцкий в начале ноября вновь взялся за стакан. В конце ноября он уже лежит в люблинской больнице у Воздвиженской. Три месяца назад, едва не отдав богу душу, он обещал держать себя в руках, надеялся сам и обнадеживал других. И вот — новый запой, страшнее предыдущего. И прав был, видимо, Павел Леонидов, сказав: «…когда после реанимации, буквально с того света вытащили его, а он снова за старое, ведь он из того рода самоубийц, которые идут к цели двумя параллельными прямыми, не пересекаясь: одна — делу, любви, искусству, друзьям, другая — смерти».

Не писать мне повестей, романов,Не читать фантастику в углу,Я лежу в палате наркоманов,Чувствую — сам сяду на иглу.В душу мне сомнения запали,Голову вопросы мне сверлят, —Я лежу в палате, где глотали,Нюхали, кололи все подряд.(1969)
Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное