Владимир Высоцкий. Только самые близкие

— Желудочно-кишечное кровотечение — это окончательный диагноз, а причины этого могут быть разными… Тогда диагностика была не на столь высоком уровне, я даже не помню, делали мы гастроскопию или нет? Но мы думали, нет ли там кровотечения из вен пищевода…

— Состояние было тяжелым, а была опасность для жизни?

— Конечно. Если говорить медицинскими терминами: резко упало давление, был очень низкий уровень гемоглобина… Именно поэтому Высоцкий и попал в реанимацию, надо было проводить интенсивную терапию. Но вывели мы его из этого состояния довольно быстро, кажется, он выписался прямо от нас… Но, может быть, полежал некоторое время в «хирургии».

— Марина Влади все это время была в отделении?

— Она все время не отходила от Володи. Практически целые сутки сидела у нас в ординаторской. В палату мы ее не пускали, а вот в ординаторской она сидела все это время.

— Это ваша первая встреча, а следующая?

— Следующая? Как-то само собой получилось, что мы начали в тяжелые минуты Володе помогать… В периоды его «ухода в пике». Мы познакомились с его друзьями, они звонили… Приезжали и выводили его из этих состояний. Помогали, во всяком случае… Это было… Трудно сказать, насколько часто это было… Эпизодически… Мы ходили в театр. Володя приглашал на концерты, иногда просто так заезжали к нему… А более тесные отношения сложились в последние годы его жизни, начиная примерно с 1977 года.

— Физические данные Высоцкого?

— Физически Володя был очень развит, в нем всегда чувствовалась невероятная сила. И именно мужская сила. А здоровье? При всей его физической развитости и тренированности в последние годы здоровье, конечно, было подорвано. Подорвано его образом жизни — неупорядоченным, без сна и отдыха… И это давало о себе знать.

— А когда в Москве бывала Марина Влади, этот образ жизни стабилизировался?

— Безусловно. Во всяком случае, насколько я мог это видеть… Володин дом на Малой Грузинской иногда был похож на проходной двор: одни входят, другие выходят… Эта вечная толпа… Многих я знал, однако мелькали и совершенно незнакомые лица… Но стоило появиться Марине, как все это исчезало. Конечно, люди приходили, но это был совершенно другой круг. И был совершенно другой стиль жизни… И «уходов в пике» было гораздо меньше…

— А что это такое — «уход в пике» — с точки зрения медицины?

— В пике или в штопор? В тот период это было просто злоупотребление алкоголем… Что называется, «надира- ние» и уход из этой жизни в другую, бессознательную, может быть, даже потустороннюю. Откуда нам и приходилось его «доставать». Но был ли Володя алкоголиком? Всей информацией я не обладаю, были и другие врачи, которые помогали ему. Но я могу совершенно определенно сказать, что алкоголиком он не был. Люди, подверженные этой патологии, — запущенные, опустившиеся. Володя был абсолютно другим. Допустим, через день или два после того, как мы выводили его из этого болезненного состояния, Володя становился другим человеком: собранным, подтянутым, готовым работать. А почему это происходило? Понимаете, вся его жизнь — замотанная, задерганная: театр, концерты, ночная работа — и все в бешеном темпе… Да еще темперамент холерика, который у него, безусловно, был… Все это говорило о том, что рано или поздно он может сорваться. В общем, чувствовалось, что есть определенная взаимосвязь между его образом жизни и этими срывами.

— То есть эти срывы, возможно, были какой-то формой разрядки?

— Не возможно, а именно так и было… А еще это была форма ухода из мира, который его страшно раздражал. Уже последние годы… Сидим, смотрим телевизор… Очередная банальность или глупость. Ну, мы могли скептически улыбнуться или равнодушно отвернуться… А Володя не мог спокойно это выносить, он давал такие пики! Совершенно неадекватная, на наш взгляд, реакция! И потом еще долго не мог успокоиться… У него не было этого безразличия, свойственного большинству, он жутко переживал все, что происходило… В общем, не мог смириться. По-видимому, это было связано и с его внутренним складом.

Владимир Высоцкий и Марина Влади. 1969 год

— А вы говорили с Высоцким об этих срывах?

— Никогда. Он и сам никогда не вспоминал об этом. Ну и мы тоже. Хотя для всех нас это были тяжелые времена… Чувство вины у Володи внутри, конечно, было… Но мы никогда не возвращались к этим вещам.

— А теперь давайте поговорим о другом. Высоцкий выступал в Институте Склифосовского?

— Да, два раза… Когда у нас в отделении лежал Высоцкий, то все под разными предлогами старались сбежать… Спросить, попросить, взять, в общем, весь институт бывал у нас… И я однажды сказал Володе:

— Давай сделаем у нас концерт?