Владимир Высоцкий в Ленинграде

В тот же вечер, чтобы что-то о себе сказать, заявить себя, Володя пел. Он пел, а не объяснял мне, что он — актёр, что снимается на "Ленфильме"… Володя пел "Вышла я, да ножкой топнула…", и ничего, кроме песен и того, что у него не было денег, я не знала. В моём поступке никакого особого благородства не было, но я всё-таки горжусь, что сразу увидела — это что-то совершенно необыкновенное. Необыкновенное! Всё-таки я училась на актёрском факультете, видела настоящих актёров, — это я отличила, это я смогла понять.

А в ту минуту я вообще не думала, что будет какое-то длинное будущее. Но довольно скоро я поняла, что сама первой я не смогу уйти… Просто не смогу.

…Мы очень хорошо жили в Ленинграде. Снимались. Ели некондиционные пончики в соседней "Пончиковой" (если пончики получались кривые, то их откидывали в брак. И Володя договорился, что все кривые — наши…)

(Здесь нужно уточнить: пончиков в Ленинграде никогда не было, а были пышки. Москвичке Л. Абрамовой вполне простительно сделать такую ошибку, но для истории надо уточнить: Высоцкий договорился о бесплатном поедании кривых пышек. — М.Ц.)

Временами появлялись небольшие деньги. Тогда… тогда — ресторан гостиницы. Кстати, все в гостинице Володю очень любили, несмотря на тот скандал. Очень любили.

Ещё помню, как Володя красиво дрался. Он потряс моё воображение — почти как пением. Мы сидели в ресторане и ели из одной мисочки двумя вилками бефстроганов. Вдруг пристал какой-то нетрезвый тип. Но не успел он ещё передо мной покрасоваться, как Володя полез драться. Бог мой! Весь ресторан повскакивал с мест, скатерти и графины летали в воздухе! Именно так снимают "каскады" в кино… Володя выскочил из пиджака, выскочил из свитера, четыре человека хватают его с разных сторон, — вдруг он уже на столе! А музыканты стояли на сцене и "балдели". В драку они не вмешивались, но молча "болели" за Володю. И когда стало ясно, что он победил (!), нам принесли бесплатный ужин…"[22]

БУЛАТ ОКУДЖАВА

То, что Высоцкий всегда называл — и считал — Булата Окуджаву своим крёстным отцом в поэзии, хорошо известно. Но вот как и когда он познакомился с песнями старшего товарища по цеху? Существует свидетельство самого Высоцкого:

"…Я когда-то давно услышал во время съёмок в Ленинграде, по-моему, даже это было, услышал, как Булат Окуджава поёт свои стихи. И меня тогда поразило. Я писал стихи, как всякие люди молодые пишут стихи, и я подумал, как на… насколько сильнее воздействие его стихов на слушателей, когда он это делает на… с гитарой. То есть, когда кладет их на какую-то ритмическую музыкальную основу и исполняет. И я подумал, что, может быть, попробовать делать то же самое".[23]

В 1961 году Б. Окуджава в конце ноября давал концерт в Доме искусств. Этот концерт остался в истории авторской песни, потому что после него в прессе началась кампания гонения на Б. Окуджаву. Если Высоцкого не подвела память, то дата его знакомства с творчеством Окуджавы устанавливается абсолютно точно!

ПЕРВЫЕ ПЕСНИ

В высоцковедении существует курьёзная вещь: исследователи не согласны с самим Высоцким в вопросе о том, какую именно его песню считать первой.

Исследователей можно понять: песни "Суров же ты, климат охотский…", где обыгрываются события марта 1960 года, когда четыре солдата сорок девять дней находились на дрейфующей барже и были спасены лишь благодаря случаю, и "Пока вы здесь в ванночке с кафелем…", тоже написанной на фактическом материале — хирург Л. Рогозов в ночь с 30 апреля на 1 мая 1960 года сам себе удалил аппендикс, не имея возможности получить помощь на станции в Антарктиде, — по идее должны были быть написаны раньше "Татуировки" ("Не делили мы тебя и не ласкали…"), которую сам Высоцкий неоднократно называл своей первой песней. Об истории её создания он рассказывал так: