Владимир Высоцкий в Ленинграде

А перед концертом мы ездили в Смольный за разрешением на проведение концерта. Не помню, к кому мы ходили, но ждали долго, наконец, нас приняли, и директору Дворца культуры пищевой промышленности, где проходило выступление, дали разрешение".[54]

Воспоминания Г. Лисютич о невероятном успехе Высоцкого в "Востоке" совпадают с тем, что запомнилось одному из организаторов этого выступления — упомянутому выше музыковеду В. Фрумкину:

"Мы приглашали авторов-исполнителей в наш зал, а в него помещалось до тысячи человек. Постепенно мы расширили наши масштабы и стали приглашать авторов из Москвы. Однажды к нам приехал Владимир Высоцкий, и мне пришлось вести его концерт. Я что-то о нём сказал публике, которой набилось столько, что я вообще не упомню, чтоб этот зал вмещал столько народа. А сколько осталось снаружи — вы себе не представляете! Это были толпы! Толпы, которые пытались попасть на наш вечер".[55]

Вспоминает А. Яхныч: "В первом отделении выступал наш ленинградский бард Валентин Вихорев. Мне было жалко Валентина, он великолепный лирический автор. Но видно было, что сегодня люди пришли не на него… Валентин вышел за кулисы и сказал: "Я уже не могу выступать. У всех в глазах вопрос: "Когда же Высоцкий выйдет?" Поэтому Вихорев пел пол-отделения, а полтора отделения пел Высоцкий.

После концерта мы спустились в наше кафе, и там Высоцкий спел ещё несколько песен, которые ещё вообще нигде не звучали, первое исполнение было в нашем кафе. В частности, спел он "Песню о слухах", это я хорошо помню.

Мы в кафе предложили отметить встречу, но у него был такой период, когда он капли спиртного в рот не брал. Сказал: "Ребята, спасибо, я не пью". Там в кафе мы сделали фотографии на память, у меня тоже есть такой снимок".[56]

В. Вихореву, выступавшему тогда в "Востоке" вместе с Высоцким, запомнился один эпизод того вечера: "Я опоздал на концерт минут на пятнадцать, и начало задержали, потому что я выступал в первом отделении. Высоцкий стоял за кулисами. Говорит: "Ну где ты был-то?" Я говорю: "Да пелёнки стирал". А у меня тогда дочка родилась. Он улыбнулся: "Ну да, это мне тоже знакомо". После концерта были традиционные посиделки в нашем кафе, внизу, и больше мы с Высоцким никогда не встречались.

Приняли его великолепно, да и он был отлично настроен. Он готовился к этому концерту серьёзно, ведь в то время наш клуб был одним из ведущих объединений такого рода, так что для Высоцкого это было важное выступление".[57]

В этот день Высоцкий пел воистину с утра до вечера: гостиница "Асто-рия", клуб "Восток", кафе при клубе "Восток"… Как оказалось, это было ещё не всё. Уже очень поздно вечером, как рассказал мне упоминавшийся выше музыковед В. Фрумкин в беседе 5 ноября 2006 года, после выступления они с Высоцким отправились в гости к активистке клуба "Восток" С. Мишталь, жившей на Литейном проспекте, и там Высоцкий снова пел. Вот таким насыщенным выдался этот день!

ПЕРВОЕ ИНТЕРВЬЮ В ЛЕНИНГРАДЕ

Во время первого выступления Высоцкого в "Востоке" состоялось одно из первых в его жизни интервью. Конечно, это было ещё не интервью для газеты, но, тем не менее, это было в первый раз, когда серьёзный филолог, один из основателей клуба "Восток" Юрий Андреев, задавал Высоцкому вопросы об авторской песне — том роде поэзии, которым в дальнейшем Высоцкий занимался всю жизнь. Думается, имеет смысл привести текст беседы без сокращений.

"Ю.А. — У нас вообще к Володе вопрос был такого чисто психологического свойства. Вот при той редкой одарённости, когда человек сразу и поэт, и композитор, и певец — когда слагается песня, что идёт вперёд: музыка? слова? мелодия? Как ты сам можешь об этом творческом акте рассказать? Это очень сложно, но это очень интересно.

В.В. — Ну, я… И не музыка, и не слова, и не мелодия. Я просто ритм подбираю сначала. Просто ритм на гитаре. Ритм. И когда ритм точно есть, потом уже слова как-то… Это трудно очень сказать, как они получаются. Песня рождается очень странно. Иногда ходишь и просто болеешь песней, там, неделю, две. А потом — сел и записал её минут за десять. Зарифмовал просто. А иногда бывает, что даже когда садишься писать, знаешь только — про что; конкретно — ничего, и — очень долгий-долгий процесс, когда на бумаге это всё коверкаешь, царапаешь. Ну, они по-разному пишутся, песни. Но вот, что раньше, — я, в основном, раньше ритм, подбираю ритм на гитаре. Просто ритм. Вот, я услышу ритм, и потом я могу писать уже текст.

Ю.А. — Володь, а вообще, не мог бы ты нам рассказать, как ты вообще заболел этой болезнью? Как это всё началось? Как это развивалось?