Владимир Высоцкий в Ленинграде

Затем Володя взял гитару и стал петь. Я включил магнитофон на запись. Но, к сожалению, записанная плёнка куда-то исчезла, я уже обыскал весь дом — никаких следов. Он тогда, кстати, пел только что написанные песни для Швейцера в "Бегство мистера Мак-Кинли". Это очень известная песня. После этого он спел "Что за дом…" Это меня потрясло всего. Это совершенно новая песня. Потом мы попросили спеть "Коней". Я уже знал эту песню, и он её пел.

В завершение они предложили съездить к ним. Мы все сели в его шикарную машину и поехали в их коттедж. Марина достала баночное пиво, которое привезла с собой. Володя даже пива в рот не взял, но он любил смотреть, как при нём люди пили. И вот когда я накачался довольно изрядно, он очень радовался, видя меня таким весёленьким. Мы от них ушли далеко заполночь. Домой он нас привёз где-то часам к четырём утра. Всю ночь продолжались бесконечные разговоры — он был таким заводным. Это был один из самых незабываемых вечеров в моей жизни".[208]

В ГОСТЯХ У ФЕДОРА АБРАМОВА

Внимательные читатели, конечно, заметили оговорку Высоцкого в выступлении в "Гипрошахте", отрывок из которого я цитировал выше: спектакль "Деревянные кони" сделан, конечно же, по повестям не Б. Можаева, а Ф. Абрамова.

В библиотеке Владимира Высоцкого в квартире на Малой Грузинской улице сохранилась книга Ф. Абрамова "Последняя охота: повести и рассказы" с дарственной надписью: "Артисту и поэту Владимиру Высоцкому, голосом и словом которого кричит время. Ф. Абрамов. 28 ноября 1974 г. Мой привет милой и очаровательной Марине, которую я полюбил ещё на экране. 28.10.74 г."[209]

Тут уже очевидна ошибка писателя: одну книгу, допустим, можно надписать дважды, но более ранняя дата никак не может появиться под более поздней. Вывод отсюда следует простой: книга надписана и подарена в день посещения Высоцким Ф.Абрамова. Точная дата, судя по всему, — 28 октября 1974 года.

А вот и точный адрес: 3-я линия Васильевского острова, д. 58, кв. 7. Эту информацию приводит журналист В. Желтов в публикации в газете "Час пик".

"Где-то в октябре 74-го (теперь мы уже знаем дату — М.Ц.) несколько таганцев (В. Высоцкий, И. Бортник, В. Золотухин, З. Славина, Э. Левина) во время гастролей театра побывали у писателя дома.

Во время застолья Людмила Владимировна (Крутикова-Абрамова, жена Ф. Абрамова — М.Ц.) включила магнитофон-кассетник: "Я старалась записывать только песни. Кто ж знал, что и наши застольные разговоры могут иметь ценность! Да и не было у нас ещё такого достатка, чтоб кассеты на разговоры тратить, и кассеты тогда в дефиците были…" [210]

Я тоже расспрашивал Людмилу Владимировну об этом вечере, но, к сожалению, практически никаких деталей того вечера она не запомнила.

"Были у нас дома артисты из Театра на Таганке, был с ними Высоцкий. Сидели за столом, Высоцкий пел. Может быть, пели и другие артисты, я сейчас не помню. Мы тогда были наивными, ничего не записывали, ничего не сохраняли. Фёдор Александрович в тот день подарил Высоцкому свою книгу и надписал её.

Дома у нас это была единственная встреча Фёдора Александровича с Высоцким, но мы встречались с ним и во время спектаклей, и на праздновании десятилетнего юбилея "Таганки" в Москве, и когда "Деревянные кони" ставились. У Высоцкого есть стихи, где упоминаются "Деревянные кони" (строки из песни, посвящённой Ю. Любимову: "Скачи, цыган, на "Деревянных конях",// Гони коней, спасибо, что живой!" — М.Ц.).[211]

В ГОСТЯХ У БОРИСА СТРУГАЦКОГО

С писателем-фантастом Аркадием Стругацким Высоцкого в течение нескольких лет связывали очень тёплые дружеские отношения. С его братом Борисом контакты были значительно более редкими. Тем не менее, они общались, и я попросил Бориса Натановича рассказать об этом.

"М.Ц. — Когда и как Вы познакомились с Высоцким?

Б.С. — По-моему, это было где-то в середине 70-х, в Москве. Высоцкий пригласил нас на "Таганку" (кажется, это был "Галилей"), а после спектакля мы поехали к нему домой, где собралось человек тридцать народу — пили чай, и Высоцкий пел. Тогда я впервые услышал "Парус" и попросил у него разрешения использовать слегка изменённый текст "Подводной лодки" в нашей повести "Гадкие лебеди". Выяснилось, что Высоцкий уже дал такое разрешение раньше Аркадию Натановичу.

М.Ц. — В своё время на Вашего брата произвели большое впечатление песни Высоцкого "Вы мне не поверите и просто не поймёте…" и "В далёком созвездии Тау Кита…" (эта информация из воспоминаний Людмилы Абрамовой). Хотелось бы знать Ваше мнение об этих песнях. Действительно ли Высоцкий глубоко проник здесь в жанр космической фантастики?

Б.С. — Господи, да какое тут "глубокое проникновение"! Просто славные пародии на самые избитые сюжеты космической фантастики, нашей и американской. Остроумные и смешные.

М.Ц. — Какое Ваше мнение о прозе Высоцкого? Считаете ли Вы, что у него был потенциал достигнуть определённых высот в прозе?

Б.С. — Не берусь судить. Но, по-моему, он был таким сильным поэтом, что о прозе просто нечего говорить.