Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

Слушая Влади, можно с ней согласиться, но можно и спорить. Все в сравнении. Да, Высоцкого не печатали, не записывали на ТВ; записав, не показывали. Мелко пакостили, как умела делать советская бюрократия. Если сравнивать Высоцкого с деятелями «шоу-бизнеса» нынешней России, он многое недополучил. Все так. Однако если поставить его рядом с деятелями культуры его же времени, то удивишься, насколько завидная ему выпала доля. Огромная прижизненная слава, деньги, опека друзей, покровительство и блат в государственных учреждениях, проторенная дорога за границу…

В повествовании Влади много противоречивого вообще и противоречий с самой собой. Это родители Высоцкого, рассказывая о его детстве, говорили, что он рос спокойным, добрым мальчиком. Что иного они могли рассказать, даже если бы это было не совсем так? Единственное, что у них осталось, – это память о сыне. Они живут ею, она дорога им. «Я ни у кого ничего не отнимаю, – говорит по этому поводу Влади. – Все это так. Но меня очень оскорбили. Как они ответили на мою любовь к их сыну? Поэтому я и написала эту книгу. Может быть, я обидела, даже оскорбила пять человек в своей книге, но я помогла жить многим людям, которые нашли в ней надежду».

Еще до публикации перевода Ю. Абдуловой родители Высоцкого познакомились с переводом, выполненным Н. Кулаковой. Отец и мать были возмущены…

Н. М. Высоцкая: «…она же не понимает, что это другая страна, что здесь живут Володины дети и внуки, и всю эту грязь переведут на все языки мира».

С. В. Высоцкий: «Она же продукт капиталистического общества. Она не понимает, что у нас это не принято. Ей сенсация нужна! Если это и было, то не в таких количествах, как она пишет».

А вот Леонид Филатов считает, что именно в силу того, что писательница – «продукт капиталистического общества», она имеет право на написание такой книжки: «Марина Влади – женщина, которую Высоцкий любил. Она имеет право на свой взгляд и может выносить на публику даже интимные вещи, поскольку Марина – человек западный, у нее такое мышление. Как бы Володя отнесся к этой книге, мы тоже не знаем. «Прерванный полет» имеет право быть: кто хочет – пусть читает, кто не хочет – нет».

И все же… Главный мотив написания книги был другим: «Я оставила Володиной маме, Нине Максимовне, нашу квартиру на Красной Пресне. Мне говорили, что никогда не забудут меня, будут любить. Но прошло совсем немного времени, как я оказалась для всей этой семьи просто иностранкой. А Володи нет, чтобы защитить меня… В Париже я храню Володины письма. И если меня будут атаковывать, начну их публиковать. Буду бороться до конца.

По поводу памятника, установленного на могиле, между мной и Володиными родителями разразился скандал. К моему глубокому несчастью, поставили помпезный монолит, так несвойственный Володиной натуре. А на нем надпись: “От родителей и сыновей”. Для многих людей он просто кумир. Может быть, они прочтут и мою книгу, и им будет больно за некоторые моменты. Пусть! Важно, что им будет больно!»

Очевидно, что Влади удалось достичь цели – сделать больно близким Владимира, и в первую очередь его родителям. И был бы жив Высоцкий, не известно, кого бы ему пришлось защищать…

Отрывок из книги: «Отныне на твоей могиле стоит, как на троне, позолоченная и высокомерная статуя – символ социалистического реализма, то есть того, от чего тебя воротило при жизни. А так как она ниже двух метров, то ты напоминаешь гнома, горб которого состоит из лошадиных морд, с гитарой в виде ореола над головой, с невзрачным лицом».

Разногласия с родителями были не только по поводу вида памятника, но и места под памятником. В книге, обращаясь к Семену Владимировичу, она пишет: «Во время наших споров о памятнике на могиле меня поразила одна вещь. В своих разговорах вы неоднократно упоминали, что ваше место вечного успокоения будет рядом с сыном. Скотина! Я процитирую вам его собственные стихи: «Моя могила – на двоих, она не коммунальная квартира». Ваша неожиданная популярность в действительности – отблеск всенародной любви к вашему сыну, вы почувствовали наслаждение славой и почестями, оказываемыми его памяти. После возведения на могиле того абсурдного монумента вы подготовили на памятнике место, где хотите, чтобы было выгравировано ваше имя».

И в то же время… А. Макаров: «У меня в архиве хранится один документ: “В случае моей смерти прошу похоронить меня рядом с моим мужем Владимиром Семеновичем Высоцким. Марина де Полякофф”».

Это было нотариально заверенное завещание. Она понимала цену легенды. Но родители опередили – оформили захоронение на себя, и Моссовет в просьбе Влади отказал. В 2003 году рядом с сыном похоронили его мать – Нину Максимовну. Урна с прахом отца в 1997 году захоронена на Ваганьковском кладбище в могиле Е. С. Высоцкой-Лихалатовой.

Из «Прерванного полета» о взаимоотношениях с отцом мужа: «Я терпеливо выносила объятия старого пьянчужки».

Из интервью («Книжное обозрение», 3 марта 1989 г.):