Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

Они дружили семьями. Дыховичный любит рассказывать о том, как приютил друга с женой, пока строился кооператив на Малой Грузинской: «А жили мы вчетвером в нашей московской квартире. Пока у Марины с Володей строился кооператив, мы прекрасно размещались в четырех комнатах, никто никого не раздражал, все веселились, иногда выпивали» («Неделя», № 33, 1997).

И. Дыховичный поступил в Театр на Таганке почти сразу после окончания Щукинского училища в 1970 году. В театр пришел мало того что талантливый актер, способный петь на стихи Дениса Давыдова, Пастернака и Мандельштама, а еще и профессиональный автогонщик, член сборной Москвы по боксу, зять члена Политбюро… Амбиций полный саквояж! Однако Любимов почему-то не давал ему приличных ролей. Так, что-то по мелочи… Л. Целиковская однажды упрекнула мужа: «Юра, у тебя есть потрясающий артист, которого ты почти не используешь». И так на протяжении многих лет.

Дружба дружбой, а роли врозь…

И. Дыховичный: «А что касается театра, то у нас были очень сложные отношения. В результате мы оба попали на одну роль. Меня все время Петрович приглашал играть его роли. А Володя относился к этому чрезвычайно ревниво. Насколько небрежно он относился к своей поэзии, настолько щепетильно – к своей актерской профессии. Я бы сказал – до неприличия щепетильно. И это был очень сложный вопрос, и меня это тоже очень волновало».

Было несколько стычек… Окончательный разлад произошел, когда начались репетиции «Преступления и наказания».

И. Дыховичный: «И он, и я были назначены на роль Свидригайлова. Но Володя, как видно, поставил условие, что, кроме него, никто репетировать не должен. Любимов же хотел, чтобы на всякий случай я сидел в зале. Когда я сообразил, что на сцену меня не выпустят, то отказался участвовать в такой комбинации. Любимов устроил истерику: “Что за поза?” да “Какое вы имеете право?” А я сказал: “Хорошо, Юрий Петрович, тогда с этого момента я репетирую в очередь”.

Вскоре меня вызвали на прогон, поскольку Володя запил. Я уже стоял за кулисами в ожидании своего выхода, как вдруг услышал топот: это был он, он успел выбежать на сцену вместо меня. Ну, выбежал – ладно. Но Любимов этого НЕ ОСТАНОВИЛ. Тогда я спокойно сел в машину и уехал. А когда меня опять вызвали, то просто послал их на х…, но и Володе сказал, что так не поступают».

Отношения были окончательно испорчены…

В начале 80-го Дыховичный ушел из театра, поступил на режиссерское отделение Высших курсов сценаристов и режиссеров в мастерскую А. Тарковского.

Он поставил несколько удачных короткометражек, а затем фильмы «Черный монах», «Прорва», «Музыка для декабря», после чего заслужил в журналистской среде звание «элитного режиссера», а также «умника, плейбоя и любимца фортуны». Став популярным, он был вынужден давать интервью, в которых обязательно спрашивали о его отношениях с Высоцким. Для исследователя биографии Высоцкого некоторые высказывания Дыховичного о Высоцком в разных интервью выглядят противоречиво и сложно понять – где правда, а где красивая придумка. Например, он подчеркивает, что Высоцкий при нем никогда не пил: «Я должен сказать, и это можно поместить в журнале «Здоровье», что за эти три года нашего очень близкого общения Володя не выпил ни одной рюмки. Абсолютно! И не возникало этой проблемы» (январь 88-го). «Володя жил у меня в доме три года. И все это время он не пил, и я не пил, чтобы его поддержать» (январь 98-го).

Но однажды (август 97-го) рассказ на эту тему выпал из «пропаганды трезвого образа жизни»: «Володя задурил-запил и пытался на автомобиле сбивать встречных милиционеров. Я отобрал у него руль, но он все равно норовил выкинуться на ходу… Он тогда в состоянии депрессии прыгнул с балкона шестого этажа – я его буквально поймал: ухватил за куртку. И похожих ситуаций было много, это безумие длилось, наверное, год: он то завязывал, то развязывал, ночью звал меня куда-то, я ездил, вытаскивал его из каких-то компаний».

В октябре 2002 года Дыховичный в интервью Дмитрию Быкову выскажет суждения о Высоцком, ни с чем не сравнимые по оригинальности.

Д.Б.: Почему вы поссорились?

И.Д.: Я почувствовал, что становлюсь шестеркой при нем. Либо ты живешь свою жизнь, либо состоишь при ком-то. Я не хотел при нем состоять… <…> С Высоцким все вообще сложно. В нем поэт и человек различались кардинально. Как поэт он был сокровищницей юмора, а как человек – совершенно неостроумен (к счастью, не любил анекдотов). Когда пел, он превращался в столб энергии и мурашки бежали по коже, какие бывают только от очень большого искусства. В остальное время он был человеком обычным, временами даже не умным…

И как так получилось по жизни, что «умный» Дыховичный ходил в «шестерках» у «обычного, а временами даже не умного» Высоцкого?!

Рассказывая в интервью о себе, Иван Владимирович любит применять слово «профессионально»: «Я профессионально в молодости занимался автоспортом, ездил на авторалли. Я и в молодежной сборной Москвы по боксу успел побывать…