Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

Высоцкий пародирует нивелирующие лексико-стилевые стандарты, доводит до абсурда безличные лозунги и клише, высмеивает словесные шаблоны. Его язвительная ирония обращена на бездумные «железобетонные формулы». Он выстраивает сатирический образ мертвого языка, лишающего людей способности мыслить. Однако наиболее существенно для разрушения мифологической инерции использование Высоцким архитипических тем и сюжетов. Так, стихотворение «Райские яблоки» – это крушение традиционного топоса «Сада», связанного с представлением о вечной счастливой жизни. Сад всегда – проекция в будущее. У Маяковского грядущий город-сад контрастирует с настоящим, которое изображено в апокрифических традициях хождения по мукам. В финале третьего действия чеховского «Вишневого сада», в монологе Ани, мифологема будущего сада предстает профанирующей пародией на надгробные речи древних. У Высоцкого в «Райских яблоках» путь души в рай описан внешне традиционно – как восхождение к высокому через низменное, грязное, как преодоление земного. Однако в архаический сюжет встроен чужеродный мотив свободы личности. Возникает двойное отрицание: несвободы как реального факта и свободы как словесной декларации. Тем самым раскрывается механизм иллюзорного понимания свободы.

Демифологизирующая тенденция в искусстве всегда направлена на восстановление целостности человеческой личности, языка и мышления. Подлинно свободный человек, включенный в системы творческой деятельности, несомненно оценит вклад Высоцкого в раскрепощение социального сознания сугубо художественными средствами».

Как говорил А. Райкин словами М. Жванецкого – «красиво, но не понятно…». И, конечно же, жаль, что Высоцкий так и не узнал, что он в своих песнях «раскрепощал социальное сознание, пародируя нивелирующие лексико-стилевые стандарты и выражая тотальный скептицизм…».

Неоднократные попытки поверить «алгеброй» высокого литературоведения и профессиональной филологии гармонию насквозь народного стиха Высоцкого, понятного любому хоть мало-мальски мыслящему и думающему человеку, малопродуктивны. Ученый-политолог и космонавт по совместительству Ю. Батурин в своем трактате «Текст воспринимаемый и мобилизующий» рассматривает Высоцкого не как человека и поэта, а как «понятие, причем не только поэтическое, но и политическое и социальное». Он предлагает исследовать это «понятие» системным методом, чтобы познать «внутренние закономерности эффективности текстов». Чтобы разобраться, что же имел в виду поэт в том или ином стихотворении, чтобы заглянуть в смысловую глубину песни, Батурин предлагает «пространство текста уподоблять анфиладе прозрачных экранов, используя элементы ньютоновской механики, обобщенные теорией относительности Эйнштейна». Для непонятливых ученый рассматривает конкретный пример – песню «Товарищи ученые». Путем «простых и понятных» выкладок и хорошо развитого пространственного воображения эту песню читатель или слушатель должен представить в виде «симплексного комплекса», который может быть изображен в виде тетраэдра. Ребра тетраэдра – это лучи, с помощью которых мы можем «преодолеть пространство текста» и т. п.

Грешат «наукообразием» и многие статьи альманаха ГКЦМ «Мир Высоцкого». Узкопрофессиональную лексику некоторых абзацев трудно понять без перевода-расшифровки на нормальный язык. Ну например: кандидат филологических наук из Магнитогорска А. Прокофьева сообщает о том, что «фразеологические единицы в текстах Высоцкого имеют свойство возбуждать предсказуемость содержательно-фактуальной информации, эксплицитно выраженной в последующих частях текста». Если перевести это на нормальный язык, то автор хочет нам всего лишь сообщить, что некоторые слова в произведениях Высоцкого обладают способностью подсказать читателю и слушателю дальнейшее содержание этих произведений и развитие их сюжета еще до полного их прочтения и прослушивания.

«Товарищи ученые, доценты с кандидатами», не делайте из поэта «понятие», а из его песен «тетраэдры»! Народ уже давно и сразу разобрался своим несистемным методом, не «преодолевая текст», а наслаждаясь им и вообще всем творчеством Высоцкого. Простота, доходчивость и прозрачность песен Высоцкого не устраивают некоторых досужих исследователей, и они, не довольствуясь природной глубиной большинства произведений поэта, пытаются копать еще глубже, лезут в такие дебри, коих и быть-то не может. Может, лучше разобраться с тем, что Владимир Семенович написал, а не выковыривать то, что он при этом мог бы подразумевать. «А что имел в виду – то написал», – так говорил сам Высоцкий. Он и сам был человеком открытым, и все его творчество доступно и понятно миллионам. Тем он им, миллионам этим, дорог и любим ими. Все, что он считал нужным пропеть своим хриплым голосом, он пропел.