Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

Когда я ищу, кто меня закрывал, я не могу его найти. Это какой-то клинический случай. Вероятно, не один человек закрывает людей театра и спектакли, а это закрывает какой-то определенный аппарат, которого мы не знаем. Может быть, он в каком-то духе сейчас и присутствует с нами. В какой-то степени.

«Таганка» сегодня – кардиограмма Москвы, поверьте мне. Я горжусь этим. Горжусь, что здесь работает Любимов, Давид Боровский. Это удивительно – все, что он сделал. Этот реквием. Алла Демидова. И вообще все. Смотрите, как Высоцкий нас всех поднял, как он нас сблизил, как он нас сдружил и как мы слезу отдаем ему. Современниками каких удивительных пластов являемся мы! Юрий Петрович, еще одно гениальное рождение. Потрясающее зрелище! Потрясающая пластика! Реквием. Приравниваю вас к Моцарту. Все, что сделано вами, – это для меня потрясение. И вот это – самое главное, что сегодня произошло. А если надо закрыть, так все равно закроют! Это я знаю абсолютно точно. Никаких писем не пишите, никого не просите. Не надо просить. Не надо унижаться! Есть Любимов, и мы его предпочитаем каким-то там аппаратам».

Ю. Любимов: «Я не считаю возможным существование театра и себя вне этого спектакля. Это, значит, эпилог, и я хочу, чтобы это было записано, потому что мы пошлем это товарищам самым высоким. Положение крайне серьезное. Есть товарищи, которые, вместо того чтобы служить своему народу, пытаются приклеить ярлыки антисоветчиков как раз тем, кто своему народу служит: мне, Можаеву, в какой-то мере Высоцкому. Просмотр этого спектакля запрещен. Мы с директором уже второй строгий выговор имеем с предупреждением об административных выводах. Этот просмотр я просто взял на себя персонально. Я бы лицемерил, если бы сказал, что легко покину эти стены. Но я твердо решил для себя: если этого спектакля не будет, я не считаю возможным прийти в театр и начать репетиции другого спектакля. Если хочет кто-то сказать из моих коллег по театру, я буду очень рад. Может быть, я просто одинок? Поверьте, это не поза. Я действительно не могу прийти и репетировать даже Шекспира. Наступил такой момент».

Вспоминает В. Смехов: «…Когда в очередной раз Ю. Любимову закрывали вечер памяти В. Высоцкого, он при нас сумел соединиться с М. Зимяниным (секретарь ЦК КПСС, куратор идеологии в науке, образовании, культуре и СМИ). И присутствующие при том в кабинете стали свидетелями такого полудиалога (вторая половина – по другую сторону слышимости): “Да, Михаил Васильевич… Театр обращался… Но мы уже играли… Что? Кто не поэт?.. Вы знаете, простите меня, но у советского народа другое мнение, и в антисоветчики Владимира Высоцкого никому не удастся записать – ни при жизни, ни после! Да нет, я не повышаю голос, я поражен вашим отношением к поэту, которого так провожали тысячи людей!..”»

Ю. Любимов «закусил удила»… Трезво мыслящие люди в театре, видя это и понимая, что упорство главного режиссера приведет не только к закрытию спектакля, но театра вообще, пытались его урезонить. Вспоминает И. Бортник: «Мы пришли с Давидом Боровским к Любимову именно с этим разговором: или нам играть спектакль, или вообще прикрыть его. На что он ударил кулаком по столу и завопил на нас матом, а потом: “А что мы будем играть?”»

Реакция властей на проведение спектакля 31 октября была моментальной.

Главное управление культуры издает приказ:

2 ноября 1981 г. г. Москва N 326-а

О нарушении руководством Театра драмы и комедии на Таганке решения исполкома Моссовета N 14/5 от 24.03.70 г. «Об утверждении порядка формирования репертуара и приеме новых постановок в театрах и концертных организациях Главного управления культуры».

Несмотря на предупреждения ГУК о персональной ответственности руководства театра, 30 сентября с.г. в Театре драмы и комедии вновь состоялись теле– и киносъемки репетиции, а 31 октября – публичный показ спектакля, посвященного памяти В. Высоцкого, не принятого и не разрешенного к исполнению Главным управлением культуры, что является грубым нарушением решения исполкома Моссовета N 14/5 от 24 марта 1970 года «Об утверждении порядка формирования репертуара и приема новых постановок в театрах и концертных организациях Главного управления культуры».

За грубое нарушение установленного порядка приема и показа новых постановок приказываю:

1. Директору Театра драмы и комедии т. Н. Л. Дупаку и главному режиссеру театра тов. Любимову Ю. П. объявить строгий выговор;

2. Предупредить руководство театра, что, в случае неподчинения приказу ГУК, будет решен вопрос об их дальнейшей работе в театре;

3. Довести настоящий приказ до сведения директоров театров и концертных организаций;

4. Контроль за выполнением настоящего приказа возложить на начальника управления театров, музыкальных организаций и концертной работы.