Владимир

Князь Владимир приехал в Берестовое, когда плотники и каменщики закончили работу. Здатель Косьмина встретил князя у ворот один, несколько дворян убирали терем.

Обойдя двор, Владимир, задумчивый, хмурый, вошел в сени и поднялся по ступеням в светлицу, которая выходила окнами на Днепр.

И вдруг лицо его озарилось ясной, ласковой улыбкой. Насколько сурово и мрачно выглядел терем снаружи, настолько чудесен и радостен открывался вид из окна светлицы. Князь Владимир увидел днепровский плес и несколько лодий на его голубом лоне, покрытую молодой зеленой травой и цветами долину, купы верб, что, утопая в полноводье, казалось, поднимали к небу руки с длинными пальцами-ветвями, церковь, далекий монастырь.

— Спасибо тебе, Косьмина! — промолвил князь Владимир. — Ты воздвиг за свою долгую жизнь много чудесных строений, но сей терем более всего люб моему сердцу…

Эпилог. В Берестовом

Глава первая

1

Быстро листаются страницы древней «Повести временных лет» о событиях седой старины и о славном князе Василии-Владимире.

Владимир, истый князь и воин, из конца в конец прошел Русь, как бывало при отцах и дедах его, и объединил ее земли. Древний Киев, начинавший приходить в упадок, снова возродился, стал твердыней над Днепром. Перед матерью городов русских снова склонилась Русь.

Князь Владимир видел и знал, что должен не только объединить Русь. Ее земли жили уже не так, как прежде, в их быт ворвались новые, неведомые силы, и это новое враждовало со старым, рушились законы и обычаи, терялась вера…

Боги? Да, человек хотел верить: зажиточный просил Бога освятить его сокровище, его добро, бедняк, гнущий спину за кусок хлеба у богача, поднимал к небу глаза и простирал руки в надежде, что Бог увидит неправду, творящуюся на земле, и даст что-нибудь ему, детям, семье!

Старые боги ничего не давали людям. Суровые, молчаливые каменные или деревянные истуканы стояли в городах, весях, на курганах. Они благопоспешествовали русским людям, когда те шли на брань, и сами походили на витязей, богатырей, простых воинов.

Однако боги ничем не могли помочь людям, жившим по-новому. Им на смену шел Христос, освящавший богатство и бедность, утверждавший власть сильного и покорность смерда. Он был столь милосерд, что обещал неимущему бедняку, трудившемуся на других в этом мире, рай, блаженство, счастье на небе…

Избрать новый путь для Руси, объединить и повести за собой ее людей князю Владимиру было нелегко, ибо старое, каким оно прогнившим, бессильным, никчемным ни становится, никогда не хочет умирать, а новое всегда, хоть зачастую справедливо, но уже слишком жестоко, враждует со старым; князь Владимир, начинавший свой жизненный путь ревностным защитником и поборником обычаев и законов отцов, поначалу победил свою собственную мятежную, суровую душу, чтобы потом силой меча побороть и обновить душу своего народа.

Так воцарилась новая вера, жестокая, суровая, безжалостная: князю-василевсу — княжье, ибо как на небе един Бог, так на Руси он единый государь земли; Бог благословляет и охраняет добро богатого и жизнь убогого, если на этом свете убогий ничего не имеет, то после смерти он обретает рай, блаженство и жизнь вечную.

Это была могучая вера — пробудившаяся, взбудораженная, мятежная Русь приняла ее и затихла. Не в Христа поверили люди, а лишь в то, что давно уже утвердилось в их жизни; Христос не открыл новый закон, а только освятил его, стал на его страже.

И получилось, как ни странно, что новый закон (про обычаи нечего и говорить, они рухнули сами по себе, точно трухлявое, дуплистое дерево), именно этот новый закон и новая вера, ставшая его мечом, укрепили Русь, а утвердившееся в мире христианство дало Руси науку и книги, храмы. Деревянная Русь воздвигала новые строения, каменные, вечные.

Более того, на новую христианскую Русь перестали смотреть как на неведомую землю варваров, оказалось, что богатств у нее не меньше, а больше, чем у прочих государств, что народ ее стоит наравне с другими народами, что худородный, как говорили греки, князь Руси силой и славой потягается с императорами Византии и Германии. Не он, а они теперь дрожали перед ним, перед русскими людьми, перед Русью.

Все это свершил сын Святослава и рабыни Малуши Владимир, князь и первый василевс русский, он уничтожил и схоронил старый закон и обычай, завел и утвердил новый.

Владимир был князем-василевсом, Византия, Германия, Русь — вот те три силы, вокруг которых группировался мир того времени. Правда, где-то над Итиль-рекой и за морем Русским, на костях некогда могучих, но умерших империй уже зарождались и вырастали новые государства из племен, которые шли и шли из глубин Азии. Минует несколько столетий — один миг для вселенной, — и они появятся на арене новой истории. Мир содрогнется под ударами арабов, падет и навеки погибнет перед турецкой силой Византия, Древняя Русь зальется кровью в жестокой брани с ордами татар. Безумный Батый, охваченный жаждой власти над миром, поставит свой шатер на Горе, над Лыбедь-рекой, и повелит разгромить и сжечь Киев…