Владычица Эббона

– Не удивлюсь, если теперь по Академии начнёт гулять слух, что ночами тут бродит призрак злобного декана и наказывает нерадивых студентов, пугая их до икоты и спуская со ступенек, – посмеиваясь, сообщаю Синну, когда мы всё же заходим в вестибюль общежития.

– Я вроде как жив, – дёргает он губами в саркастической гримасе.

– Сомневаюсь, что это станет веским препятствием для бурной фантазии студиозусов, – улыбаясь, снова качаю головой и, отряхнув с ног снег, направляюсь к лестнице. – Ты для них и так личность, овеянная тайнами и домыслами, тот, кого боятся до дрожи и кем восхищаются до жути. Так что точно быть новой байке. А в качестве откупа наверное решат целовать твою статую.

Представив невольно, какое паломничество потянется на второй полигон, я снова прыскаю от смеха. Сама не знаю, почему меня так эта ситуация рассмешила. Наверное, нервы сказываются. 

–  Какую статую? – подозрительно интересуется, шагающий следом за мной Синн.

– О, ты не знаешь о статуе? – останавливаюсь и удивлённо оборачиваюсь к нему.

– Не знаю, как видишь. Просветишь меня? – сужает он глаза.

И почему в стенах Академии этот мужчина даже мне, привычной к нему, вдруг начинает казаться настолько суровым, что аж дрожь берёт? Наверное, это все оттого, что изначально Синн был для меня прежде всего невыносимо-деспотичным наставником и преподавателем, а уже потом нагло похитил моё сердце.

– Просвещу, – усмехаюсь, склонив голову набок.

И да, откровенно любуюсь доставшимся мне от судьбы мужчиной. Надо же, чуть больше месяца назад я даже подумать не могла, что настолько увязну в чувствах к этому невыносимому тирану и манипулятору. Что признаю своей парой принца Верриды. Впрочем тогда я многого представить не могла из того, что со мной произошло за это время.   

– На втором полигоне стоит статуя тебя. Ледяная и очень похожая на оригинал, – сообщаю ожидающему моего ответа Синну.

– Ледяная, говоришь, – вскидывает он бровь. Шагает ко мне, приближая лицо к моему, обволакивает жаром своего тела. – Думаю, ты, как никто, знаешь ледяной я, или нет.

– Меня вполне устроит, если ледяным тебя будут считать все твои поклонницы-студентки… и подчинённые тоже, – мурлычу, подаваясь ему навстречу и пристально смотря в глаза. Совершенно не пряча ревнивых ноток. Имею полное право теперь. Это мой мужчина.

В его взгляде мелькает искреннее удивление, которое тут же сменяется полной мужского удовлетворения ухмылкой.

– М-м-м-м, ты у меня собственница, оказывается? – рокочет он, обнимая меня за талию и притягивая к себе.

– Да, – чеканю жёстко. – Оторву всё лишнее, если предашь.

– Никогда, любовь моя, – не менее уверенно отвечает Синн. – И тебе не позволю. Убью любого.

– Договорились, – хищно скалюсь в ответ.

Мы так и застываем, пожирая друг друга голодными и тяжёлыми взглядами, и лишь раздавшийся хлопок двери на втором этаже и чьи-то приближающиеся шаги заставляют нас разорвать этот молчаливый поединок взглядов.

Моргнув, я неспешно отворачиваюсь и продолжаю свой путь. Молча. Синн точно так же идёт позади. Мимо нас пробегает стайка первокурсниц, которых мы, посторонившись, пропускаем, а те даже не замечают, что встретили кого-то на лестнице. А вскоре мы уже поднимаемся на этаж Рика. И тут уже приходится снять отвод глаз.

У двери брата стоят двое стражников. Притом не гвардейцев. Необычно пустынный коридор мрачными взглядами сканируют двое весьма сурового и опасного вида боевых магов, которые хищно подбираются, как только я ступаю в поле их зрения. Но тут же узнают прибывших, и их лица расслабляются, тогда как сами они приосаниваются.

– Есть, что доложить? – спрашивает Синн, как только мы оказываемся рядом с дверью.

– Всё тихо, советник. Студенты предпочитают нам на глаза не попадаться. Его высочество комнату покинуть не пытался. За обед и ужин вежливо поблагодарил, но сразу же попросил меня выйти. Час назад интересовался, нет ли новых сведений от вас, советник Верр, или от вас, ваше величество, – чётко докладывает один из стражников, высокий и обманчиво-худощавый брюнет.

– Благодарю Корв, – скупо кивает Синн и тянется к двери, чтобы требовательно постучать. Звук получается слишком уж громким в гулкой тишине коридора.

– Войдите, – доносится до нас из комнаты голос Рика.

Он сидит на своей кровати, опираясь локтями на колени и опустив голову. И лишь когда мы с Синном заходим и закрываем двери, поднимает её и устремляет взгляд на меня.

– Здравствуй, Рик, – произношу я тихо, всматриваясь в лицо брата.

– Здравствуй, Талли, – слышу ровный ответ. Рик хмурится, разглядывая меня. – Может хоть ты мне объяснишь, что происходит?

Он медленно поднимается, как-то растерянно трёт шею, опирается на спинку кровати, словно ему тяжело стоять. Поворачивается к нам, выжидающе вскидывая брови. И выглядит немного… сонно что ли. Может спал перед нашим приходом?