Владычица Единорогов. Смотрители перекрёстков – 5

Анфиса, заметив в углу комнатёнки колченогий табурет, подтащила его к окошку и попыталась выглянуть.

В черном небе, освещаемом только лучами непонятного происхождения, с диким рёвом неслись странные и страшные железные птицы. Оказавшись почти над самым домом, в который попали ведьма и эльфийка, птицы начали извергать из своего нутра продолговатые яйца.

Яйца лопались, едва долетев до земли.

Поверхность незнакомого Мира сотрясалась от их падения.

Джингл, испуганно сжавшаяся в углу, завизжала от ужаса.

В два прыжка Анфиса очутилась рядом с девочкой, прижала её к себе, зажав уши эльфийки руками.

«Птицы не могут нестись вечно! – думала ведьма, – даже такие! Рано или поздно это закончится, и я смогу выйти наружу и узнать где мы очутились».

Прошло немало времени, прежде чем «птицы», развернувшись, стали удаляться. Грохот, сопровождавший «птиц» все время, пока они кружили над домом, стал затихать, и вскоре исчез полностью.

«Странное место они выбрали для кладки, – подумала Анфиса, – и необычный способ! Ни одна нормальная птица не станет бросать своё яйцо на землю с воздуха! Это насколько нужно быть глупой, чтобы не понимать – яйцо, упавшее с такой высоты, разобьется!»

Анфиса перенесла Джингл на лежак в углу, укутала её в тряпье и начала укачивать, как маленького ребёнка. Вскоре, ведьма поняла, что эльфийка уснула. Спустя некоторое время задремала и сама Анфиса.

* * *

– Ну что, ущербные, не обосрались от страха?! – резкий визгливый голос разорвал тишину комнаты.

Анфиса тотчас вскочила. Она увидела, что небо за окошком стало серым, а это значит – настал новый день.

В дверях комнаты стояла огромная бабища и улыбалась щербатым ртом:

– Что замерли?! Быстро поднимайте задницы и марш на площадь! Даром я вас кормить не буду! – и добавила, заметив все еще испуганный взгляд ведьмы, – налёт закончился! До вечера все будет спокойно! А в следующий раз не выделывайтесь, а бегите вместе со всеми в бомбоубежище!

Почти все, о чем говорила женщина, которая, как подумала Анфиса, и была хозяйкой этого убогого жилища, для ведьмы абсолютно ничего не значило. Так. Непонятный набор слов и звуков! Решив зацепиться хоть за какое-то знакомое слово, Анфиса уточнила:

– А зачем нам на площадь?

– Как зачем? – захохотала бабища, – за тем же, что и всегда! Ты будешь гадать по руке и на картах, обещать тупым кухаркам, что их мужья и сыновья вернутся с войны живыми! А твоя страхопутная дочурка будет петь жалобные песни! За жалобные больше подают! Так что давайте, выметайтесь! Накормлю, когда вернётесь!

– А мы давно у вас живём? – решилась задать вопрос Анфиса.

– Да тебе, никак, взрывной волной совсем память отшибло! – рявкнула бабища. Потом, словно смилостивившись над «убогим», добавила, – да уж с месяц, как прибились.

– Мы сейчас пойдём, – согласилась Анфиса, – только дочку возьму на руки поудобнее.

– С чего это ты её на себе таскать вздумала, – бабища вытаращила глаза, – сама пусть чапает! На своих двоих! – и подскочив с удивительной для её веса скоростью к лежаку, дёрнула Джингл за руку.

Эльфийка, как пёрышко, слетела с лежака и, сделав несколько семенящих шажков по комнатке, оказалась рядом с Анфисой.

– Ты можешь ходить! – ведьма едва не разрыдалась от счастья.

– Конечно может, – ухмыльнулась бабища, – с чего бы ей разучиться?

– У моей девочки были проблемы с ногами, – осторожно подбирала слова Анфиса, – давно, еще когда она была маленькой. Я испугалась, что треволнения сегодняшней ночи могли лишить её возможности ходить. Но, как вижу, все обошлось.

– Обошлось! – рявкнула бабища, – так что нечего тут рассиживаться! Идите на площадь! Может, заработаете пару пенни.

Анфиса, взяв за руку всё еще испуганно вздрагивающую Джингл, поднявшись по стёртым каменным ступеням, вышла из полуподвальной комнатушки и оказалась на улице.

Место, куда перенеслись ведьма и эльфийка, было Анфисе не знакомо. Узенькие, вымощенные булыжником улочки, вились между старыми, в основном двухэтажными, домами, многие из которых были полуразрушены. Но в полуподвалах и подвалах, под грудами кирпичей и брёвен, всё еще теплилась жизнь.

Из дома, мимо которого как раз проходили Анфиса и Джингл, им наперерез выскочил мальчишка. Такой же рыжеволосый, как и ведьма.

– Привет, Воробьиное Зёрнышко! – мальчишка подбежал к эльфийке и схватил девочку за руку. И только потом взглянул на Анфису:

– Ты почему осталась дома?! Мамка моя сказала, что такого налёта, как в нынешнюю ночь, с самого начала войны не было! Бомба могла угодить в ваш дом! И тогда бы вы обе погибли!

– Ты нас знаешь? – осторожно спросила Анфиса.

– Конечно! – радостно усмехнулся мальчишка, – все на нашей улице знают ведьму и её безумную дочку, которая только и умет, что петь песни тоненьким голоском. Вот только слов никто разобрать не может. А так – всем нравится. Подают и тебе и Воробьиному Зёрнышку немало. Ваша хозяйка довольна.