Владычица Единорогов. Смотрители перекрёстков – 5

Аврора, Фрэйя и Адель словно в старые добрые времена сидели за столиком сервированным к завтраку и наблюдали за ежеутренним променадом эльфов.

Чуть поодаль, стараясь не смешиваться с эльфами, чем-то занимались, усевшись на раскинутый в траве плед, дочери Адель. Как и предсказала когда-то Аврора, девочек было пятеро. Разница в возрасте если и была заметна, то только между старшими и младшими. Да и то, незначительная.

Старшая дочь Ведьмы, Магда, была ведьмой. Да и как могло случиться иначе? Ведь первая дочь ведьмы всегда наследует материнский Дар.

Для девушки-Дракона и Единорожки, совершивших прыжок во времени, сходство Магды с матерью было настолько разящим, что, не встреться они вначале с Адель, вполне могли бы принять Магду за её мать. Те же самые шелковистые пшеничные густые волосы. Те же ярко-голубые глаза, опушенные длинными ресницами. Те же высокие изогнутые брови. Тот же мягкий абрис розовых губ. Тот же горделиво вскинутый подбородок с крохотной ямочкой. Магда понимала, что она красива. Магда знала, что она ведьма. Сильная ведьма. И силу эту ни от кого не скрывала и ею явно гордилась.

Вторая дочь Адель, Марина, на которую мать возлагала такие надежды, ведьмой не стала. Марина, подрастая, кроме черт своей тётушки, Селены, обрела так же и схожесть с Асланом. Что, впрочем, абсолютно ей не повредило. Правитель Южных Эльфов был хорош собой и, с точки зрения, например, оборотня, обладал некими женственными чертами облика. Если у Марины и возникала зависть к старшей сестре, то касалась она только того, что в девушке так и не пробудился ведьмовской Дар. Да, Марина отчаянно завидовала сестре.

До достижения старшими дочерьми брачного возраста, который у эльфов наступает достаточно рано, Адель пыталась учить ведьмовскому мастерству обеих дочерей. Марина заучивала заклинания, но в её устах они звучали, как какой-то стишок или непонятная считалочка, не вызывая нужного магического отклика. Зато вторая дочь прекрасно изучила флору Мира Эльфов и вместе с матерью и Магдой составляла необходимые смеси и варила зелья. Правда, вдохнуть волшбу в полученный отвар все равно приходилось Адель и её старшей дочери.

Три младших дочери Ведьмы были обычными эльфийками. Красивыми, обожающими наряды и драгоценности, кокетливыми и уже посматривающими на мальчиков-эльфов. Нельзя было сказать, что Адель уделяла младшим девочкам мало времени и внимания. Но и лукавить, говоря, что ко всем дочерям Ведьма относилась одинаково – было бы явным преувеличением.

Магда была её гордостью!

Марина – вечной болью.

Младшие, Матильда, Мишель и Мануэла, считались «папиными дочками», что, впрочем, полностью соответствовало истине.

Аслан обожал всех своих дочерей, но так же как Адель отдавала больше своего времени старшим девочкам, Правитель растворялся в любви к младшим. Впрочем, удивляться особо было нечему, потому как все три младших дочери были копией папочки, унаследовав от отца кроме привлекательной внешности и ушки, считавшиеся длинными даже среди эльфоа. Длинные уши – признак избранности в Мире Эльфов! А потому комплексовать по этому поводу сестрички и не собирались.

Правитель уже подыскивал возможных претендентов на руки и сердца дочерей. Обговаривал с советниками размер состояния и количество артефактов, хранящихся в замке того или иного эльфа.

Старшие дочери только недовольно фыркали, если папочка пытался представить им какого-то юношу. А младшие – тупили глазки, улыбались и вовсю кокетничали. Истинные эльфийки! И добавить нечего.

На момент описываемых событий Магде уже исполнилось двадцать лет. Эльфийке в её возрасте давно пора было взойти на супружеское ложе, но юная ведьма о браке не хотела даже слышать. Впрочем, как и её сестра, Марина.

По законам Мира Эльфов пока в доме есть незамужняя старшая дочь, о браке младшие могут даже не мечтать. А потому, Матильда, Мишель и Мануэла посматривали на старших сестёр искоса. Пора бы этим «перестаркам» уже избрать для себя пару и не стоять поперек дороги у младших!

На то чтобы рассказать Авроре и Фрэйе о событиях прошедших лет, Ведьме понадобилось три дня. Она описывала день за днём, иногда – грустила, но чаще радовалась. Гордилась дочерьми и мужем.

Асланом – особенно.

После того злопамятного дня, когда Правитель совсем уж было собрался сбежать, опасаясь, что его обезглавят бунтовщики, Аслана словно подменили. Он стал намного жестче в общении с подданными, пригласил к себе на службу нескольких оборотней, не вникая в недовольство эльфов. Оборотни, самые верные и преданные нанимателю воины, перестроили и укрепили небольшой отряд эльфов, призванных оберегать мир и покой в вотчине Правителя. Да и бунтовать после того, как у двери покоев Правителя всегда оставались на страже оборотни, у эльфов пропало всякое желание.

Чтобы не провоцировать ненужные кривотолки, во главе отряда оборотней Аслан все же поставил своего сводного брата.