Владычица морей

Глава восьмая

Генерал-лейтенант милиции Тикачев любил прогулки по вечернему городу. Проживал он на улице Мира рядом с драмтеатром имени Горького, поэтому десятиминутный пеший променад после напряженного рабочего дня Тикачевым почитался за отдых. В этой прогулке его сопровождали два заместителя, каждый в звании полковника, один из них был в милицейской форме, другой — в общевойсковой. Обычно они шли мимо кинотеатра «Победа», доходили до кафе «Огонек», что располагалось в угловом здании, и далее прогуливались до драмтеатра по малолюдной и зеленой улице Ленина, наслаждаясь красотой растущих вдоль дороги березок и ведя неторопливые беседы на свои милицейские темы.

У драмтеатра они переходили улицу, рядом с магазином «Союзпечати» прощались, пожимая друг другу руки, и расходились. Тикачев сворачивал во двор дома, а полковники шли к ресторану «Волгоград», где их уже ожидали служебные машины.

Милиция места прогулок высшего начальства знала хорошо. Поэтому сотрудники старались обходить улицу стороной, чтобы не попасть на глаза начальству и не навлечь на себя высочайшего гнева поведением или непорядком в форменной одежде. А сохранить порядок становилось все труднее, формы на складах ХОЗО УВД не было, и своевременно она выдавалась лишь тем, кто отправлялся на Северный Кавказ сторожить чечен в их независимой республике.

У кинотеатра «Победа» и в сквере у кафе «Огонек» было слишком многолюдно, и, стало быть, уходить оттуда было трудновато.

Идеальным местом для засады Молибину представлялась малолюдная улица Ленина, тем более что на нее имелся выход с Сурской, а с Сурской было легко выскочить на Краснознаменскую и затеряться в толпе на кольцевой остановке трамвая. Еще более удачным представлялся двор дома, где жил генерал, но там был выставлен милицейский постоянный пост, а вступать в ковбойские перестрел-ки с ментами Молибину казалось не слишком разумным;

В прошлый раз он стрелял в Кувалду на улице Гоголя, днем и при большом стечении народа. Отступив в сквер перед площадью Павших Борцов, он нырнул в заранее открытый люк тепловой сети, задвинув за собой тяжелый чугунный диск, а еще через десять минут выбрался на поверхность в административном дворе драмтеатра и спокойно ушел из довольно быстро оцепленного района. Здесь этот трюк провести было невозможно, да и рискованно уходить таким образом второй раз подряд.

Маршрут свой Молибин рассчитывал по времени, в глубине души радуясь постоянству генерала и неизменности его привычек. У бывшего ресторана «Острава» он дожидался, пока генерал со своими заместителями выйдет из подъезда здания УВД, и шел следом. Только у кинотеатра генерал с заместителями сворачивали налево, а Молибин продолжал идти прямо, миновав продовольственный магазин, сворачивал на Сурскую и мимо бани выходил на точку встречи с милицейской компанией. Вначале ничего не получалось, но он рассчитывал все по секундам и добился того, что в любое время мог оказаться прямо перед генералом Тикачевым и в последний раз неприятно удивить его.

Убедившись, что он готов, Молибин выписался из гостиницы. Он был словно заряжен на новое убийство. Одна мысль неприятно тревожила его: а если кто-нибудь проник в его тайну и теперь осторожно и хитро направляет его действия? Если информация не соответствует действительности и Тикачев — мент, мешающий жуликам, а он, Молибин, лишь сыграет им на руку. «Не дури! — возразил себе Молибин. — Ты же сам слышал его разговор с Кувалдой. Там — сам слышал — неясностей не осталось, все прямым текстом рубили!» И все-таки мысль о чужом влиянии была Молибину неприятной. Он прошелся по городу, посидел среди цветущих роз в сквере на проспекте Ленина, прогулялся по набережной и посмотрел на часы. Пора было выполнять то, для чего он пришел в этот мир

В городском саду из деревянной щели уже не действующего аттракциона он достал тяжелый промасленный сверток. Кусты надежно загораживали от любопытных глаз, И он быстро привел пистолет в порядок и привинтил глушитель. Некоторое время он сидел на полуразвалившейся от времени скамейке. День был прекрасен, и Молибин вдруг пожалел, что ему приходится убивать в такой вот чистый и светлый день. Но времени уже не оставалось, забот впереди было еще ой-е-ей сколько, само время подгоняло его, заставляя быть жестким и безжалостным.

Завернув пистолет в легкую летнюю курточку, Молибин вышел на свой наблюдательный пункт. Более всего. он сейчас боялся, что не раз проверенный и Досконально изученный график движения Тикачева вдруг нарушит какая-то нелепая случайность. С движением минутной стрелки он нервничал все больше и больше. Чтобы успокоиться, Молибин бросил в рот пластиночку жвачки. Где же эта скотина?

Где она? Как там в ковбойских фильмах герой кричит? «Эй, генерал, если ты не трус, иди и получи, что тебе причитается!»

Тикачева не было. Похоже, господин генерал имел на небесах своего ангела-хранителя. Или кто-то ему ворожил.

Стоп.

Никто этому козлу не ворожил. И ангела-хранителя у него никогда не было. Не могли небеса беречь такую мразь, как генеральствующий наркобарон!