Владычица морей

Бруннов поморщился. Глаза выдали его, как на телеграфе выбили вспышками искр: «Ну, вы не ждите от Петербурга чего-то особенного. Сейчас там не этим заинтересуются».

* * *

А уж начались перелески и хутора Курляндии. Ели, ели, леса.

Земля во мхах, в вереске, с можжевельниками. Клюквенные болота. На заре видели, как на полянке с молодой травой собрались козули, головы у всех вместе, как матросы на баке, когда боцман им что-то объясняет.

– Увидишь, как яблони разрослись, – говорил Николай Михайлович. – И дуб твой цел, дождался тебя.

А Берзинь не дожил, погиб от холеры в Индийском океане. Мартыныч хочет жениться на Розалидне, как Янка ему завещал. Привезет сюда англичанку. Как она восторженно говорила: «Там у вас так красиво: сосны, и растет лук!» Нет, тут не только лук. Леса походят на сибирские. Но здесь цветут сады на множестве хуторов, мимо которых идет почтовый тракт. Всюду яблони в бело-розовом цвету. Поля возделаны. Деревянные дома на фундаментах из валунов. Северный край, трудом благословенный. А матрос Янка на дне Индийского океана, куда и мне было предназначено. Кажется Алексею, что где-то тут мальчики обступили матроса, вернувшегося из Гонконга, слушают его, держа за руки. Ян Мартыныч должен быть уж на родине, жив и здоров; дошел в партии с Александром Сергеевичем Мусиным-Пушкиным и должен получить отпуск за лето.

– Ну а как Китай? Как они живут? Неужели ты был в Кантоне? – спрашивал отец.

– В колонии английские офицеры показывали мне карту Китая, добытую ими у тайпинов, китайских революционных повстанцев. На ней Китай изображен так, что все земли, пограничные с нами, находятся вне Китая. Маньчжурия не входит в его состав. Совершенно отдельная страна. За этой картой англичане не зря охотились, она им пригодится. Они уже исследовали гавани и заливы на побережье Приморья, без которых, как мы считаем, у России на морях нет будущего.

– Это мнение Муравьева, – сказал отец. – Ты встречал его?

– Да. Где он, кстати?

– Он сейчас в Петербурге. Вот ты бы и ехал к нему, туда, где открывается поле деятельности. Зачем тебе тереться в столице среди военных чиновников? Там атмосфера будет, может быть, уже родная для тебя. Сейчас в Петербурге неподходящее время…

Алексей испуганно взглянул на отца, спохватился и сказал:

– Но мне бы не хотелось покидать Петербурга… Я о Петербурге соскучился.

Алексей хотел успокоиться подле отца, вернуться с ним к прошлому, а его бередили подобные разговоры про Восток.

– Ты так интересно рассказываешь про Гонконг, что я бы сам охотно туда поехал, не будь я в чинах и при деле. Все, кто приезжает из Восточной Сибири, из Тихого океана, наши моряки, офицеры и ученые, какие-то обновленные, смело выражают свои мнения, не производят впечатление запуганных.

– Нет, отец, ни в коем случае я не хотел бы туда, – говорил Алексей, ссутулившись, словно его ловили за ворот.

– Что же так? – Николай Михайлович подозревал, что Алексей сам не отдает себе отчета в причине, которая притягивает его к Европе. Желая отвлечь сына от лондонских воспоминаний, опять помянул, что у нас люди нужны на Востоке, что там ново и чисто и нет такой массы, как в Петербурге, что ведь это так интересно: Амур… Приморье… Гонконг…

«Сказать ему: а ты знаешь, отец… У тебя… в Японии…» «Что?» – встрепенулся бы отец. «У тебя в Японии родился внук… Моя знакомая и почти ровесница, дочь губернатора Гонконга, сказала, что ради меня пойдет на все… Она давала мне не только уроки китайского… Как после этого ты будешь уговаривать меня отправиться на Восток? Ради чего? Она пойдет на все, отправится в Японию и найдет моего сына». «А у нее от тебя не будет сына?» – спросит отец. «Есть вести и похуже… Как ты на все ответишь?.. Нет, пока лучше смолчать».

– Да, я по Петербургу соскучился. А про Гонконг как-то не хочется вспоминать. Потом отойду от всех впечатлений, расскажу подробней, когда все уляжется.

Заметно было, что предстоящие встречи в столице заботят Алексея. Можно понять его.

Подул ветер, он налетел теплыми порывами и трогал щеку Алексея. Ветер дул с севера, с теплых вод, дошедших через весь океан от далеких Антильских островов. «Это атлантический ветер!» – подумал Алексей.

– Вера так выросла и похорошела. Она выказывает большое мужество.

– Верховой ездой?

– Нет, не только верховой ездой. Всю войну проработала в госпитале, ухаживала за ранеными, делала самые грязные работы. Ты знаешь, были созданы женские общины под покровительством великой княгини Елены Павловны. Читая твои письма, она заинтересовалась Дальним Востоком и океаном. И сама желала бы поехать на океан.

– Откуда в петербуржцах стремление к далеким краям?

– Да, теперь у молодежи страсть к путешествиям А что им Петербург? Холод, ветер, в море – волны на мелях, немцы и желтая вода с глиной и с песком, льды всю зиму. Вот Муравьев и хочет найти незамерзающий порт в мягком климате. Очень интересное намерение… С меня нельзя пример брать, я у дела. Константин Николаевич намерен за несколько лет выстроить современный флот. Ты увидишь, какой новый железный корабль у меня в доке.