Владычица морей

Но разве с другими не бывает чего-то подобного? Разве сильные молодые люди в плаваниях не сносят все стойко и терпеливо. И неужели она встретит японку Оюки и найдет моего сына?

Но слова — это только слова. Я не смею придавать им мистического значения. Я должен прислушаться к себе, понять и решить, чего я хочу. А я это знаю. Я рвусь домой. Я должен возвратиться к себе, к Вере, цель моя ясна, и я совладаю с собой. Пусть это сочтется преступлением, но еще большим преступлением было бы решение поступить лишь ради данного слова и этим обмануть и себя и всех.

Очень может быть, Энн поступила не из чувства, а из убеждений. Она проявила высшую степень независимости и риска, желая спасти его. Но потом она спросила: «Могли бы вы жениться на мне?» Это было очень наивно, почти по-детски. Она не обнаружила гордости или разочарования. Уязвленная гордость еще может явиться в ней.

В своей бесчестности я должен притвориться, что поступаю честно? Или честней не перекладывать все на Веру, а сохранить тайну в себе, перебороть ее, справиться самому, как настоящему мужчине. Не прибегать к ее суду, зная, что простит и примет на себя грех и тяжесть, себе на муку.

А на палубах полно: выздоравливающие и здоровые, команда и прислуга, белые, негры, индусы и китайцы.

Подплывает тучный форт со скошенными стенами.

Начинается прилив. Ряды темных амбразур, таящих жерла орудий, оседают, проваливаются, словно прячутся в воду. Атлантический прилив налетает, как шторм, его первая волна бьет в каменную стену с ураганной силой.

Госпитальное судно в кильватере кораблей, давая гудки, входило в пролив, глубоко врезавшийся в холмистые побережья. Форт с заплескавшимися вокруг него волнами ушел за корму. Виден Спитхэдский рейд с военными кораблями. Ничего не скажешь, движение большое, флот хорош. Но защита подходов к этой твердыне не очень крепка. Раненые офицеры, возвращавшиеся домой, уж говорили Алексею, что до сих пор полагались на свои корабли, а не на береговые укрепления, а теперь, после того как видели они Кронштадт и Севастополь, пора все менять, строить батареи на мелях среди моря, прикрыть надежней Портсмутский залив, чтобы вход простреливался. Опасаются своего же недавнего союзника, которого меж собой называют Бонапартом Малым, больше страшиться пока некого. В Гибралтаре брали раненых из Крыма. Офицеры рассказали много новостей. Войска из Балаклавы и Севастополя отправлены в Гонконг и в Индию, там восстание. В Крыму больше неприязни испытывали к союзникам, чем к русским. С Алексеем держались просто, узнали, что плавал на британских кораблях в Китайском море. Нашлись общие знакомые.

При этом, как знал Алексей, долгу своему послужить умеют, в деле оказываются опасными противниками, обнаруживают единство с союзниками. Полагаться на их разногласия нельзя, и нельзя питать никаких иллюзий, как бы благожелательны ни были. Народ привыкший к морским ветрам и устойчивый к переменам погоды. Море их растило и воспитывало веками. Знают, что без опасностей не проживешь. Умеют воевать, знают хорошо оружье. Еще герцог Веллингтон, победитель Наполеона, говорил: «Мы насильно хватаем парней из городского отребья, а превращаем их в образцовых солдат».

Вокруг выздоравливающие из Китая, Индии, Африки, участники подавления индийских смут, зулусской войны. Со многими перезнакомился Алексей, единственный русский среди них.

Есть тут и «цветные» офицеры, по большей части пенджабцы. Есть и пассажиры: царек из Африки, со своей свитой в белых хламидах.

Вчера капитан корабля сказал Алексею, что два года не был дома, не видел жены и детей. Судно мобилизовано на время войны. Теперь опять пойдет на коммерческие линии. Сказал и ушел в сдержанной озабоченности во тьму палубы, в сеющий теплый дождь.

А кораблей все больше. Купцы идут с моря и уходят в плавание. Под флагами разных стран, чаще всего попадается Union Jack, флаг Соединенного Королевства. Американский гигант, как сам Новый Свет, под звездным флагом, сбавляя ход и пыхтя сильной машиной, держит курс в вершину пролива, к коммерческому порту Саутгемптон. Идет при полной загрузке, набит товарами до отказа. Как всегда, военное дело живет у британцев в согласии и соседстве с торговлей.

Брат Джонатан, так называли в Англии американцев, гулко затрубил, приветствуя форты и берега, когда-то выжившие, изгнавшие отсюда его святых предков. Как бас-солист в хоре труб со всего мира. Чем не торговля и промышленная реклама Соединенных Штатов!

Слева по борту — пароход с пушками, стоит на якоре. Справа по борту, за ползущей мимо крепостной стеной, возвышается башня Кафедрала Святой Девы Марии. Там, напротив нее, в улочке, есть таверна, куда якобы захаживал Нельсон. Впрочем, тут во всех портах многие таверны этим заманивают моряков. Когда на «Диане» пришли сюда впервые, то молодежи все казалось очень далеким от Кронштадта и надолго покинутого Петербурга.