Владыка башни

— Навались, ребятки! — кричал Антеш с крыши, откуда открывался вид на западный сектор.

Он разместил свой командный пункт на крыше здания гильдии каменщиков — самом прочном сооружении в городе, с толстыми стенами и узкими оконцами, отлично подходившими для лучников. Внизу, прикрываясь щитами, подступали воларцы: целая толпа ломилась через брешь. Судя по всему, они отказались от намерения взять стену приступом. Вместо этого решили просто разломать свежую кладку своими короткими мечами.

Рива подняла глиняный горшок с маслом и швырнула на панцирь из щитов. Жидкость стремительно растеклась по гладкому дереву. Следом полетела зажжённая стрела. Вскоре воларцам волей-неволей пришлось бросить горящий щит, и они тут же угодили под меткие выстрелы. Но в брешь лезли все новые и новые враги.

Горны протрубили два раза, сигналя, что стена справа вот-вот будет разрушена.

— Не сдаваться! — крикнула Рива Антешу и кинулась к ближайшему подвесному мостику.

Два батальона вольных мечников атаковали северный сектор кольца сразу в двух местах. Если на первом защитники ещё держались, то на втором небольшому, но постоянно увеличивающемуся отряду воларцев, осыпаемых градом стрел и всем, что попадало под руку, удалось прорваться и закрепиться внутри кольца. На этом участке стояли обычные горожане, усиленные всего несколькими лучниками и гвардейцами, однако недостаток опыта люди восполняли отчаянной свирепостью. Кряжистый старик в кожаном плотницком фартуке с топором в руках налетел на воларцев. Несколько юнцов — судя по всему, его подмастерьев — пытались прикрыть мастера. Со всех крыш во врагов летели камни и бутылки, сдобренные крепкой руганью.

— Сдохни, козёл вонючий! — визжала какая-то молодка. Она размахнулась и метнула вниз внушительных размеров камень.

Булыжник угодил в середину щита, пробив в нём дыру. Не растерявшись, Рива спрыгнула вниз и приземлилась на щит прямо над головой мечника, пытавшегося как-то прикрыть пробоину. Под весом девушки воларец рухнул на мостовую, её клинок, войдя через раскрытый рот, пронзил ему мозг. Она подскочила, уходя от занесённых над головой коротких мечей, крутанулась волчком: её клинок серебряной молнией описал идеальную окружность и прочертил кровавую борозду по лицам и глоткам врагов. Завидев Риву, добрые горожане удвоили напор. Старый плотник с диким рёвом раздавал удары направо и налево, его подмастерья уверенно размахивали тесаками и киянками. К ним на помощь уже бежали остальные с ножами, тесаками, а то и с пустыми руками. Люди кидались на вольных мечников, молотя их по шлемам кулаками и норовя выдавить глаза.

И воларцы дрогнули. Некоторые попытались удрать обратно через брешь, но получили стрелы в спину, другие дрались до конца. Один из них, стоя над телом погибшего товарища, довольно долго сдерживал атаки, нанося удары с расчётливой аккуратностью опытного ветерана. Горожане подтянулись, готовясь навалиться всем миром. Воларец презрительно рыкнул на них — похоже, выругался на родном языке, — но, увидев Риву, окостенел от ужаса.

— Ну, держись, смельчак! — крикнула она и бросилась в атаку.

Вскоре с ним было покончено. Остриё её клинка пропороло живот под нагрудником, и бравый ветеран упал наземь вслед за своими внутренностями.

— Разрешите? — Рива, не глядя, протянула руку, и плотник с благоговейным поклоном передал ей топор. — Этого человека, — Рива наклонилась к телу воларца и сорвала с него шлем, — наши враги, вероятно, провозгласят героем. Пусть знают, что именно происходит с их так называемыми героями в нашем городе.

Из-за стены доносились выкрики воларцев, их сержанты и офицеры приказывали солдатам идти на новый штурм. Но едва через парапет перелетела отрубленная голова ветерана, голоса смолкли.

— Вы смело сражались, — улыбнулась Рива горожанам и постаралась не показать раздражения, когда те опустились перед ней на колени. — Соберите их оружие и будьте начеку. Бой ещё не кончен.

* * *

Им удалось удерживать кольцо до темноты. Прорыв случился на восточном участке: батальон рабов, терпя огромные потери, пробил стену тараном, и в брешь хлынули куритаи, спеша закрепить успех. Лорд Арентес приказал трубить отход. С крыш их прикрывали лучники: выпускали по пять стрел, перебегали на двадцать шагов и выпускали ещё пять. Люди переворачивали на улицах телеги, бросали из окон мебель, чтобы замедлить продвижение наступающих врагов и сберечь драгоценные мгновенья для перехода защитников на следующее кольцо.

Рива стояла с луком на крыше самого высокого здания второго кольца и следила за тем, как последние отступавшие перебегали пятьдесят ярдов городского пространства, превращённого в простреливаемый со всех сторон пустырь. По счастью, в воларцах взыграла наконец кровь. Ведь убийство и насилие — законная добыча захватчиков. Жажда крови заставила их безрассудно угодить в расставленный для них «мешок».