Владыка башни

Твёрдой рукой она было взялась за кинжал и вдруг замешкалась.

— Почему ты... покинул меня?

— А ты не догадываешься? Ты была прекрасна, жестока и неистова, но Союзник превратил тебя в чудовище. Это разбило мне сердце.

— Не тебе, Ревек, судить, что со мной сделал Союзник. Впрочем, скоро ты сам все узнаешь.

Путы опалило огнём, и Френтис, не в силах сопротивляться приказу, двинулся вперёд. Старик вскочил с такой быстротой, какой невозможно было ожидать от человека его возраста, поднял руки с разведёнными пальцами и повернулся к Френтису. В его лице сочетались дряхлость и глубокая печаль. Пальцы старика дёрнулись, в ладонях вспыхнул огонь, и это не было наваждением, которое создавал много лет назад Одноглазый. Полыхнувший жар убедил Френтиса в том, что старик извергает пламя из собственных рук. Ревек воздел пылающие кисти и направил их на Френтиса. Тот атаковал.

Неуловимой тенью женщина скользнула к старику и кинжалом перерезала ему горло. Всплеснул фонтан крови, старик споткнулся, потянулся к шее бесполезными уже руками, и огонь потух.

Большая дверь с грохотом распахнулась. В помещение ворвались двое охранников и в ужасе вытаращились на них. Женщина убила ближайшего, полоснув его кинжалом по горлу, затем выхватила меч и кинулась на второго. Тот оказался быстр и хорошо подготовлен. Он парировал её удар копьём и тут же нанёс ответный, целя ей в голову и не давая приблизиться. Френтис направился было к ней, но старческая рука сжала его щиколотку. Он дёрнулся раз, другой, но освободиться от хватки не смог. И вдруг... Путы исчезли!

Френтиса ошеломило внезапное чувство свободы, боль тоже пропала. Перепачканные кровью губы старика шевелились, другой рукой он пытался зажать рану на горле. Френтис склонился, пытаясь расслышать слова умирающего. Оказалось, тот говорил на языке Королевства. «Семя прорастёт», — едва слышно прошептал старик и, прежде чем Френтис смог ему помешать, провёл окровавленной ладонью по его лицу. Кровь попала в глаза, затекла в рот. Он отшатнулся, и старик отпустил его щиколотку. Путы мгновенно вернулись.

Френтис поднял голову. Женщина, уйдя из-под удара, схватилась за древко копья и ткнула им стражника в лицо. Мужчина споткнулся, выпустил из рук оружие, потянулся к висевшему на поясе мечу, но слишком медленно... её короткий меч уже нашёл его сердце. Вытащив клинок из груди трупа, она посмотрела на Френтиса и заметила его перепачканное кровью лицо.

— Он коснулся тебя, — сказала она, взяла со стола кувшин с вином и плеснула ему в лицо, смывая кровь. Затем встала в боевую стойку. Путы сжались неимоверно, Френтис затрясся, беззвучно закричал. Ему показалось, что боль продолжается веками, и всё это время его лицо разглядывали её осторожные, подозрительные глаза. Наконец она буркнула что-то и ослабила ментальную хватку. Френтис мешком осел на пол, судорожно хватая ртом воздух и корчась от боли.

Сквозь дрожащие ресницы он увидел, как женщина приблизилась к старику и пнула его в грудь, ломая ребра. Вцепилась в седые волосы и с одного удара отсекла голову. Подняла её, подставив под капающую кровь широко раскрытый рот, и принялась пить. Френтиса стошнило, благо путы ему это позволяли.

— А теперь, Ревек, ты увидишь, что со мной сделал Союзник, — произнесла она, отшвырнула голову старика и утёрла рукавом рот. Кровь пополам с угольной пылью замарала её лицо.

Сунула меч в ножны, воздела руки, сосредоточилась, закрыв глаза и сжав зубы. Мгновенье ничего не происходило, затем в её руках возник огонь. Она закричала от боли и триумфа одновременно. Захохотав, направила руки на труп старика — тот вспыхнул. Повела ими вокруг, поджигая все, что только могло гореть, и вскоре весь храм был охвачен пламенем, его жар стал нестерпимым.

Она опустила руки, огонь в них исчез. её взгляд остановился на Френтисе. Она заставила его встать и подойти. Лицо женщины было изуродовано болью, из носа и глаз текла кровь, но она улыбалась жестокой, ликующей улыбкой, в глазах сверкали отблески пламени.

— За все приходится платить, любимый.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ваэлин

Кроме Аль-Сорны никаких посетителей у королевского нотариуса в первый день летней ярмарки не было. Тем не менее Ваэлину пришлось прождать около часа, прежде чем тот поднял глаза от своего гроссбуха. Работы у этого замотанного моложавого человека было выше крыши, а жалованье явно оставляло желать лучшего.

— Приношу вам свои извинения, сударь, — произнёс он. — Из-за ярмарки у нас нынче не хватает работников.

— Понимаю. — Ваэлин встал со скамьи и подошёл к конторке, до того заваленной бумагами и книгами, что клерк напоминал барсука в неряшливой норе. — Когда я был в Королевстве в последний раз, делами короны ведал Четвёртый орден.

— Те времена в прошлом. Сегодня братья Четвёртого ордена больше похожи на братьев Шестого: обвешались острыми железками и расхаживают вокруг с важным видом. — Писарь подавил зевок, откинулся на стуле и с внезапным любопытством посмотрел на Ваэлина. — Вы путешествовали, сударь?

— Именно. По городам и весям.

— В экзотических местах бывали?