Владыка башни

Рива не могла точно определить его возраст: во всяком случае, далеко за семьдесят, судя по обвисшим морщинистым щекам. Одет в какие-то давно не стиранные обноски, на плечи накинуто потертое покрывало. У него был длинный посох, но, глядя на то, как старик на него опирался, Рива заключила, что это вряд ли его оружие.

— Я Вантиль, — представился тот. — Кто вы, я догадываюсь, а вот его, — старик кивнул на Аркена, который остался с лошадьми снаружи, — его я не знаю.

— Я ему доверяю, — сказала Рива.

Вантилю, судя по всему, этой рекомендации хватило, и он заковылял к крутому лестничному пролету.

— Вы, конечно, первым делом захотите увидеть залу, не так ли?..

— Да. — Сердце Ривы забилось неожиданно сильно, сильнее даже, чем когда она стояла лицом к лицу с «Пустословом» и его братьями. — Да, я хочу ее увидеть.

Это была обыкновенная комната. Попросторнее, чем другие, мимо которых они проходили, но находилась она в не менее плачевном состоянии. Самая обыкновенная комната: голый холодный камень, мрак и пустота. Лишь напротив двери стояло кресло с высокой спинкой. Рива взяла факел, который по ее просьбе прихватил Вантиль, и принялась осматривать углы среди теней, освещая стены, пространство за колоннами и позади кресла.

— Вы разве не хотите помолиться возле этого кресла? — проскрипел Вантиль, озадаченный ее поведением.

Рива проигнорировала его вопрос. Обойдя комнату один раз, она тут же начала заново. Снова и снова. Осмотрела каждый угол, осветила факелом каждую щель. «Ни-че-го».

— Давно вы здесь живете? — спросила она у старика.

— Пришел сюда почти сразу после гибели Истинного Меча.

— Вы понимаете, зачем я здесь?

— Помолиться Истинному Мечу, — пожал плечами Вантиль. — Поговорить с Отцом там, где погиб его величайш…

— У него был меч. Здесь, в этой самой комнате. Где он?

— Не было тут никакого меча, — в замешательстве покачал головой старик. — Я знаю эту крепость так, как не знает никто другой. Всё растащили. Сначала — головорезы Темного Меча, а что не забрали те, подчистили гвардейцы Лорда.

— Темный Меч его не брал, — буркнула она. — Когда здесь появились люди Лорда?

— Они приходят каждый год, чтобы проверить, нет ли тут пилигримов. Тогда мы прячемся в горах и ждем, пока они не уберутся. Последний раз приезжали месяца два назад.

Такой длинный путь — и все напрасно. Меча нет. Если его не взяли люди Аль-Сорны, следовательно, прикарманил Лорд фьефа: тот самый, из Алльтора.

— Могу я провести здесь ночь?

— Потомок Истинного Меча всегда желанный гость: вы можете остаться столько, сколько захотите. — Старик замялся, постукивая посохом по каменному полу. — А как же… ну… молитвы?

Рива в последний раз осмотрела залу. «Пустой стул в пустой комнате». От Истинного Меча не осталось и следа, не было даже пятен крови, отмечавших его путь. «Интересно, думал он когда-нибудь обо мне? Знал ли он вообще о моем существовании?»

— Отцу Мира известна моя глубокая любовь к Истинному Мечу, — ответила она Вантилю и пошла к двери. — Кстати, мальчишке тоже потребуется ночлег.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Френтис

Укромное местечко нашлось на холмах в нескольких милях от усадьбы — скопище камней на вершине одного из них. Оттуда прекрасно просматривалась окрестная пустошь. Он соорудил примитивный навес, собрал хвороста для костра и отпустил коня, шуганув его на юг. Можно было надеяться, что это собьет со следа возможных преследователей. Женщина все еще истекала кровью. Струйки ее сочились из носа, ушей и глаз, а судя по пятнам на штанах, кровь лилась отовсюду, откуда только можно. Он раздел ее и принялся обтирать кровь. Мало-помалу кровотечение начало ослабевать. Она лежала обнаженная, бледная и бесчувственная, едва дыша. Не было ни трепетания век, ни стона — ничего, что могло бы показать, что она просто спит. Тут Френтис испугался. Если она не очнется, он так и просидит, привязанный к ее телу, до самой своей смерти. Путы оставались такими же крепкими, как и прежде, а вот зуд исчез. Он вновь всецело принадлежал ей, даже беззащитно лежащей на земле, и мог только мечтать о том, как вонзит в ее грудь кинжал, снова и снова. Вместо этого приходилось о ней заботиться, укрывать от ночного холода… пока на третье утро женщина вдруг не открыла глаза.

Увидев Френтиса, она благодарно улыбнулась.

— Я знала, что ты меня не оставишь, любимый.

Френтис вперился в нее, надеясь, что она увидит ненависть в его глазах, но промолчал.

Женщина откинула плащ, которым он ее укрыл, и потянулась. Она похудела, но оставалась все такой же: сильной, гибкой… и красивой. Из-за ее красоты его ненависть вспыхнула с новой силой.

— Ну-ну, не дуйся, — пробормотала она. — Их необходимо было уничтожить. Это нужно и нам, и Союзнику. Со временем ты все поймешь. — Она скорчила гримасу, взглянув на свою пропитанную кровью одежду, но решительно натянула штаны и рубаху. — Слушай, у нас еда есть?