Владыка башни

– Один альпиранский книжник, ваше высочество. Приехал сюда писать летопись или что-то в этом роде. Король считает, что это прекрасная возможность урегулировать отношения между нашими странами.

– Вернье Алише Сомерен, личный летописец императора, – прочитала Лирна, приподняв бровь. – Он сейчас здесь?

– Был, ваше высочество. Король согласился удовлетворить его просьбу сопровождать королевскую гвардию в их походе на Кумбраэль. Однако он, как вы, полагаю, прочитали в письме, весьма заинтересован в аудиенции у вашего высочества.

Лирна была хорошо знакома с трактатами Вернье, хоть и в неважном переводе с альпиранского. Она собиралась собственноручно перевести его «Песни», как только найдёт на это время. «Историк, ищущий истину, – это по меньшей мере хороший историк. Приехал разузнать об отце и его безумной войне».

– Разумеется, я встречусь с ним. Как только он вернётся, назначьте ему время.

– Хорошо, ваше высочество. Король ожидает вас в тронном зале. Брата Френтиса и его товарища по несчастью скоро должны доставить во дворец.

– Так он не один?

– С какой-то воларской женщиной. Вроде бы они оба были в рабстве. Подробностей мы пока не знаем, но наверняка нас ждёт рассказ о захватывающих приключениях.

– Не сомневаюсь. – Лирна сделала жест Давоке и Арендилю, подзывая их ближе. – Лорд Аль-Денса, позвольте представить вам госпожу Давоку, полномочного посла лонаков, и сквайра Арендиля из Дома Бендерсов, который вскоре будет помещён под опеку короля. Им требуются комнаты, соответствующие их положению.

– Всё будет исполнено, ваше высочество.

– Пока же я провожу их в свои покои. Передайте королю, что вскоре я буду у него.

– Брат Френтис! – восклицал мальчик, когда Лирна вела их в свои покои в восточном крыле. – Он почти такой же легендарный герой, как лорд Аль-Сорна. А я тоже смогу с ним увидеться?

– Думаю, да, – ответила Лирна. – Главное, чтобы при встрече с королём ты не забывал называть его «ваше величество». Такие уж у нас во дворце правила.

В её комнатах все оставалось по-прежнему: мебель, картины, длинные полки с книгами, стоящими в том самом порядке, в котором она их оставила, разве что на потёртых кожаных переплётах заметна была пыль. На столе, за которым она провела столько часов, стояли полные чернильницы и свежеотточенные перья – она приказывала обновлять их каждое утро. А вот и кровать. Прекрасная, мягкая кровать, такая тёплая и… слишком большая. Как ни странно, все в комнате показалось каким-то маленьким, все, кроме этой кровати – она словно бы увеличилась в размерах.

«Кто же здесь жил? – удивилась Лирна, подходя к столу и присоединяя „Премудрости Релтака“ к вороху пергаментов. – Наверное, какая-то одинокая старая женщина, все свои дни проводящая за бесконечной писаниной?»

Она позволила горничным привести себя в порядок, приказала приготовить подходящее платье и принести угощение своим гостям.

– Не знаю, сколько времени продлится приём, – сказала она Давоке, сменив наряд для верховой езды на голубое шёлковое платье с вышитым золотом корсажем. Лирна стояла перед зеркалом, а одна из девушек пристраивала диадему на её тщательно расчёсанные волосы. – Лучше, если вы с мальчиком останетесь здесь. Потом я устрою вам отдельную встречу с королём. – Принцесса повернулась к молчаливой Давоке и обнаружила, что та стоит с наморщенным лбом. – Что случилось?

– Ты стала… другой, – тихо сказала Давока, оглядывая её с ног до головы.

– Лишь блестящая обёртка, сестра, – ответила Лирна по-лонакски. – Маскировка, точнее говоря.

«Или ножны для вот этого», – подумала она, нащупывая под корсажем свой метательный ножик на цепочке. После перевала она стала носить нож в открытую, но теперь решила, что лучше пока спрятать. «Пусть он всегда будет при тебе».

* * *

– Принцесса Лирна Аль-Ниэрен! – громогласно объявил мажордом, три раза ударив жезлом в мраморный пол тронного зала. Лордам полагался один удар, аспектам – два, ей и королеве – три. Это был один из ритуалов, введённых её отцом, когда он занял трон. Однажды она спросила его о смысле этих ударов и получила в ответ лишь кривую улыбку. Как писал Релтак, «все ритуалы пусты». Чем больше она читала этого давно умершего лонакского философа, тем выше ценила его проницательность.

– Сестра! – Мальций поднялся ей навстречу и нежно обнял. – Я весь извёлся, пока ты где-то пропадала, – шепнул он ей на ухо.

– Думаю, все же не так извёлся, как я. Нам нужно многое обсудить, брат.