Владыка башни

– Мой народ беспощаден, и кораблей у нас достаточно. Уверен, это будет незабываемая битва.

– Владыка кораблей лорд Элль-Нурин, кажется, считает, что они обречены на поражение, если кто-нибудь другой, а не вы встанет во главе эскадры. Так же думает и капитан Белорат. Он сумел пройти на «Морской сабле» весь Бораэлин так скоро, как не удавалось прежде никому, лишь бы принести вам весть о грядущем вторжении.

– Мой первый помощник всегда был отменным моряком. Передайте ему мои поздравления.

За холодным взглядом Лирна видела клокочущий гнев.

– Лорд Аль-Сорна – лучший воин, когда-либо рождённый в Объединённом Королевстве, – тихо произнесла она. – В поражении от его руки нет бесчестья.

– Слово «поражение» означает, что имело место некое соревнование, – спокойно ответил он и повернулся, чтобы уйти назад в свою пещеру. – Допивайте свой чай, королева. Не забудьте оставить чашку на пороге, другой у меня нет.

Чашка разлетелась вдребезги от удара о камень, заставив его оглянуться и сощуриться на взбешённое лицо Лирны.

– Похоже, – процедила та, – я перенесла все испытания лишь затем, чтобы умолять о помощи мужчину, который, страдая от надуманного унижения, скулит от жалости к себе, в то время как его народ находится перед лицом поработителей.

– Надуманное унижение? – переспросил он и расхохотался. – Так вы думаете, я здесь из-за этого? Скажите-ка, королева, ваши люди когда-нибудь сторонились вас? Они отводили глаза, чтобы не встретиться с вами взглядом? Подговаривали своих детей обзывать вас, поскольку трусили делать это самостоятельно? Вы можете понять, что люди, с которыми ты годами ходил на одном корабле, плюют в вашу тень? И всё это из-за того, что вы не совершили убийство, о котором грезило целое поколение? О нет, я не удалился в изгнание, я был изгнан. И нахожусь здесь потому, что мне некуда больше податься. Мою физиономию знают в каждом порту от Альпиры до Воларии, и в каждом меня ждёт вполне крепкая пеньковая верёвка.

– Только не в порту Варинсхолда, – возразила Лирна. – Я прощаю вам все захваченные вами корабли, выкуп, которые вы требовали, все сокровища, награбленные вами. Прощаю даже убийства.

– Я никогда не убивал, кроме как в честной схватке. – Он запнулся, разглядев что-то внизу.

Лирна посмотрела и заметила знакомый плавник. Красная акула вернулась. Отсюда можно было видеть размеры чудовища, медленно кружившего, поводя хвостом, вокруг «Морской сабли».

– Никогда не видел, чтобы они подплывали так близко к кораблю и не нападали, – произнёс Щит.

– Если вы пойдёте со мной, услышите интересную историю, которая вам это объяснит.

Они постояли ещё немного, глядя на акулу. Лицо мужчины оставалось непроницаемым.

– Белорат говорит, что вы стыдитесь того, что не умерли, – сказала Лирна, когда акула ушла наконец в тёмную глубину. – Потому-то вы здесь. Ждёте смерти, которую обманули когда-то.

– Я её не обманывал. Я был наказан. Аль-Сорна прекрасно понимал, что оставить меня в живых куда хуже, чем убить.

– Я знакома с лордом Аль-Сорной. Его нельзя назвать жестоким. Он пожалел безоружного, вот и всё.

– Я видел его глаза, королева, и слышал его слова, – слабо улыбнулся Элль-Нестра. – Он читал в моём сердце и знал, что я заслуживаю смерти.

– Так пойдёмте со мной, и, возможно, вы её найдёте. Если останетесь в живых, я велю построить для вас на верфях Южной башни такой корабль, о котором вы могли только мечтать. А его трюмы доверху наполню лазуритом.

– Не нужен мне ни ваш корабль, ни ваши камни. Я желаю иного.

– Чего же?

Быстрым движением он схватил её за руки, притянул к себе и поцеловал в губы. Лирна замычала, почувствовав его язык у себя во рту, и в ярости попыталась крепко сжать зубы. Пират, хохоча, отпустил её, сплюнул кровь. С бьющимся сердцем королева смотрела на него, борясь с желанием выхватить метательный нож, висевший у неё на шее.

– И вы ещё смели обвинять Аль-Сорну в жестокости, – прошипела она.

– Это не жестокость, королева, – прошепелявил он, так как его язык кровоточил. – Простое любопытство. И оно ещё далеко не удовлетворено. – Он галантно поклонился. – Позвольте мне теперь собрать мои скудные пожитки, и я отправлюсь с вами.

Глава третья Френтис

Лучница из Иллиан получилась куда более искусная, нежели стряпуха. Однако слабые руки девушки не могли управиться с длинным луком, так что Давока предложила ей арбалет. Еда у партизан существенно улучшилась благодаря новоприобретённому умению Иллиан: она снабжала лагерь лесными голубями, фазанами и кроликами. Одна из гончих Веры – та самая, что ластилась к ней у костра, – не отходила от девушки ни на шаг. Она получила от Иллиан кличку Чернозубая из-за потемневших клыков, которые то и дело скалила на всех.

– Сегодня добычи мало, – бросила Иллиан, положив у костра одного-единственного фазана. – Думаю, в этой части леса мы уже вывели все зверье. – Она властно взглянула на Арендиля. – Ощипай его, мальчик.

– Сама справишься, соплячка.

– Деревенщина!

– Белоручка!

Френтис поднялся и побрёл прочь, чтобы не слушать их препирательств.