Владыка башни

– Благодарю вас. Позаботьтесь о нем, – говорит она, берет свиток и выходит из королевских покоев.

Альпиранский посол находится там, где она его оставила, – на скамейке в главном дворе замка. В небе висит полная луна, в её свете мраморный пол отливает бледно-голубым, а колонны отбрасывают глубокие тени.

– Лорд Вельсус, – окликает она посла. Высокий чернокожий мужчина в простой бело-голубой мантии встаёт и кланяется ей.

– Каков ответ короля, ваше высочество?

Она изо всех сил стискивает свиток, чувствуя, как рвётся тонкий пергамент и прекрасная каллиграфия превращается в труху.

– Король Янус Аль-Ниэрен находит ваши условия приемлемыми.

Она знает, что все это ей только снится: и пронзительно-голубая луна, и насмешливый взгляд лорда Вельсуса, когда тот сгибается в поклоне, а затем резко бросается вперёд и зажимает ей рот рукой…

Она проснулась внезапно, крик замирает на губах под ладонью, прижатой ко рту. Глаза Давоки смотрят прямо на неё, в руке дикарки блестит нож.

Глава пятая Френтис

– Ты – свободный гражданин среднего достатка, я – твоя супруга, мы молодожёны. Сейчас направляемся к границе Альпиранской империи, где ты получил место ученика у заводчика рабов. – Женщина переоделась в серое платье более свободного покроя и теперь инструктировала Френтиса, как ему правильно носить свой подобный наряд. – Детей у нас нет. Моя мать была настроена против тебя, но я её не послушалась. Если и эта твоя авантюра потерпит неудачу, помяни моё слово, я подам прошение о расторжении брака! – Она со сварливой гримаской погрозила ему пальцем.

Они стояли во дворе её дома, куда слуги этим утром уже привели телегу и пони. Хорвек показал ей потайной ящик над осью, где был спрятан целый арсенал всякого оружия и ядов. Она осмотрела каждый кинжал, меч и пузырёк, после чего удовлетворённо кивнула.

– Может пройти целый год, прежде чем я вернусь, – сказала она куритаю, забираясь в повозку. – Присмотри тут за всем.

– Будет исполнено, госпожа.

– Тогда трогаемся, мой неудачливый муженёк, – со смехом сказала она Френтису. – Надеюсь, мне понравится моя роль.

Френтис взял пони под уздцы и повёл их через двор к выходу на площадь. Там несколько рабов усердно намывали конную статую. Женщина не сводила глаз с бронзовой фигуры, пока они не завернули за угол, по направлению к южным воротам.

– Тебе стало любопытно, не так ли? – спросила она Френтиса, в то время как он тащил пони сквозь толпу. – Я имею в виду статую.

Он обернулся, но промолчал. Он был уверен, что ничем не выдал своего интереса, но у неё имелась странная способность угадывать невысказанные желания.

– Ну что ж, история эта длинная, однако я не прочь рассказать её. Правда, придётся подождать, пока мы не выедем на дорогу.

На то чтобы добраться до ворот, они потратили едва ли не вечность: улицы Миртеска были запружены толпами рабов и свободных граждан. Казалось, каждый стремился доставить окружающим как можно больше неудобств.

– С дороги, голодранец! – заорал на Френтиса одетый в серое толстяк и попытался отпихнуть его в сторону, стукнув пони по носу. Ментальные путы на мгновение ослабли, и Френтис двинул толстяка коленом в пах, оставив его корчиться на мостовой.

– Не терплю невеж, – услышал он голос своей попутчицы.

На одной из улиц внимание Френтиса привлекла странная сцена. Перед благополучным на вид домом стоял, понурив голову, человек лет сорока в потёртой одежде раба. На шее у него висела табличка с каким-то словом. За его спиной группа рабов под присмотром надзирателя выносила из дома мебель, картины и прочий скарб, а в небольшом дворике сидела женщина с двумя детьми и наблюдала за происходящим. Френтиса поразила незамутнённая ненависть, с которой женщина и старший мальчик лет пятнадцати смотрели на раба с табличкой на шее. Когда они проезжали мимо, надсмотрщик как раз протягивал женщине свиток, а один из рабов запирал дверь тяжёлым замком на цепи. Прежде чем эти люди остались позади, Френтис расслышал слово «расторжение».

– Наделал долгов, а расплатиться не смог, – пояснила сидящая в повозке женщина. – Такие не заслуживают ни семьи, ни дома, ни свободы.

За выход из города им пришлось заплатить привратнику три диска – и ещё один за проезд по дороге. Френтис подумал, что воларцы, как видно, большие любители всяких поборов, однако вынужден был признать, что дорога того стоила: гладкая, вымощенная плотно уложенными плитами песчаника, достаточно широкая для того, чтобы на ней могли без труда разминуться две тяжёлые повозки. Прямая, как стрела, она уходила далеко вперёд в туманную даль. Во всём Королевстве не было ни одной подобной дороги. Френтис с изумлением представил, с какой скоростью по ней могли бы передвигаться войска.

– Впечатляет, не так ли? – заметила женщина, вновь с поразительной точностью угадав его мысли. – Она построена около трёхсот лет назад тем самым человеком, статую которого ты видел.

Френтис подавил желание посмотреть на неё, хотя ему, конечно же, хотелось узнать обо всём этом больше.