Владыка бриллиантов

— Либо я буду править совместно с Лунной Радугой — либо не буду править вовсе. Она досконально знает лес и все хотения живущих в нём; она — воплощение всего самого хорошего. Прими же её, отче, когда вернусь я к тебе вместе с ней; будь добр и многомилостив к ней. Что же до задания твоего — знай: под шестым чувством люди понимают и интуицию, и опыт, и любовь; совсем, как мы иль гномы.

Даннору же ничего не оставалось, как смириться и благословить наследника; тот же во весь опор поскакал в ту часть леса, куда эльфы обычно не суются.

Прибыв в лес, Эльданхёрд всюду разыскивал в нём лесную фею — ту самую, ту единственную, что так запала в сердце ему.

Трое суток прошли в бесплодных поисках, покуда не вывело провидение эльфа на опушку, на которой — надломленное древо. И при приближении чужака ровно тысяча рыжих и пушистых белок выскочила на полянку, тут же скрывшись за подкошенным древом, аки за крепостью какой. И зоркими, внимательными, изучающими глазами глядели белочки на незнакомца, пережёвывая во рту лесные орехи.

И подошёл эльф ближе, и скинул с себя и щит, и меч, и лук, и колчан со стрелами.

— Вот, явился в лес я без оружия; ищу я Лунную Радугу.

Средь белок раздался смешок, а ухо эльфа поймало нечто вроде: «Ищи! Найди!».

Эльф же, проходя мимо выстроившихся в ряд длиннохвостых существ, молил об одном:

«Пожалуйста, подай мне хоть какой-то знак! Если я дорог тебе, если я хоть что-то значу для тебя — помоги мне! Сделай шаг навстречу…».

Тогда Лунная Радуга, не выдержав больше сего представления, невольно пустила слезу, и сама себя пожурила за это.

Эльданхёрд, заметив, что одна из белочек чуть не плачет, а щёчки её так и горят, смело подошёл к ней. Бережно, осторожно, аккуратно он взял её на руки, крепко обнял и нежно поцеловал.

Умчались тогда все другие белки прочь, а эльф, не веря своим глазам, видит, что целует её — Лунную Радугу! Которая ещё краше, чем прежде.

— Я знал, что это ты! А если не знал — то догадывался!

— А если бы я не подала тебе знак?

— Тогда я всматривался бы в каждую белку, ища тебя до скончания времён; коль не нашёл бы — то и умер тут же! Как ты? Как чувствуешь себя? Как жила ты эти месяцы? Всё ли с тобою справно, хорошо? Я дико скучал, я дни считал; я ждал, когда вновь встречусь с тобою! Мне не хватает бесед с тобою, мне не хватает твоей улыбки…

— Нормально со мной всё; благодаря тебе я навсегда простилась с превращеньем! Отныне я такая, какой меня ты видишь пред собою — не будешь ли скучать по разным образам моим? Не будет больше феи-кошки, феи-лисы, феи-русалки, феи-птицы, феи-белки!

На это принц, своим страстным поцелуем в уста сахарные расколдовавший писаную красавицу, опустился пред нею на одно колено, и протянул ей коробочку с колечком:

— Я прошу руки твоей, госпожа моего сердца; я люблю тебя, и хочу быть рядом в радости и горе, опорой навсегда.

Но замешкалась тут будущая королева:

— Я тоже, но… Мой лес — мой дом; не могу забыть, нестерпимо бросить. Таять буду я в твоих хоромах, в тереме, в полатях белокаменных! Всё милей мне лес; вотчина она моя…

— Мой дом — не в этом ли лесу? — Настаивал Эльданхёрд. — Я не прошу всю вечность посиживать на троне! Каждый день ты можешь приходить сюда, и я — вместе с тобою! Ведь я так же полюбил листву, траву, и живность всякую; приятно, радостно для глаз. Ждёт тебя единорог в конюшне королевской, а мои друзья строят нам большое судно — дабы сбылась твоя мечта, и речным путём мы выйдем в море-океан!

— Мечта моя и многих также в том, чтобы весны дождаться… — Взгрустнулось лесной фее. — Вдохнуть аромат цветов, и прикоснуться к кроне древа цветущего.

— Посмотри вокруг! — Не унимался эльф. — Иль ты не видишь?

И впрямь: владыка бриллиантов в очередной раз сдержал своё слово, наклонив земную ось! Цветут цветы, ползёт трава; распускаются деревья. Проснулись звери от зимней спячки, повылазили из своих норок.

И зарделась Лунная Радуга от радости, и кружится в танце с Эльданхёрдом! И подъехала карета; несёт эльфийский принц в руках своих к карете свою суженую! Се, им счастье уготовано, и вечная любовь…

Оставшись наедине с Самим Собою, Алмазный король, аккуратно сложив в Свой сундук все алмазы, силою магии Своей отстроил всё, что было разрушено в ходе недавней битвы. Се, стоит Его замок ледяной, как новый.

Подойдя к центральной части Своего тронного зала, великан северных гор решил оставить Своё плохое «Я» на дне Тихого омута, а сам мысленно пожелал остаться Бендиксом — но Бендиксом добрым; волшебником и фокусником, который бы дважды в году «пугал» детей какими-нибудь выходками.

— Я больше не люблю Тебя. — Сказал Нарцисс, глядя на отражение Своё. — Я больше не хочу, чтобы Меня боялись. Я хочу утопить Свою лень глубоко и навечно; Я не желаю больше похищать, убивать и поедать.

— Но тогда Ты больше никогда не сможешь быть таким вот колоссом и исполином, — Предостерегающе, предупреждающе булькнули Ему в ответ. — Ты навсегда останешься в обличье Бендикса!