Владыка Океана

Как рыбка – прямо в платьице.

А мне, государи мои, хоть и было жаль, что она сбежала, но я начал потихоньку кое-что понимать. Я отправился искать Летицию, а на предмет помощи взял тритона – своего, видите ли, вящего демона.

У каждого ведьмака, понимаете ли, есть свой вящий демон. Этакий мелкий бес для мелких поручений. А я – способный ведьмак. Вот что мои рыбки имели в виду.

И вот почему здесь именно я. Не потому, что я – последний представитель рода. Не последний, что бы они все не говорили. А потому что я – способный ведьмак. Они, я полагаю, как-то об этом проведали.

А Шия – такое удивительное местечко… историческая родина… родовое гнездо… Боже мой!

Я понял, кто рисует в моей голове четкую схему замка. Я просто попросил его включить эту навигационную систему – и все. Вот так.

Я впервые попал в ту часть родового гнезда, где гнездилась вся эта дрянь – потому что там жила и Летиция, господа. Я шел с железной решимостью забрать ее отсюда. Я уже тихо ненавидел это поганое место. Ах, думал я, значит, вы, господин Митч, и вы, батюшка, возжелали сделать из меня ведьму? Любопытно, для каких это гнусных целей?

Пока я шел к Летиции, мне вспомнилось множество древних поверий и примет – моя бедная маменька была их великим знатоком. Я всегда воспринимал это, как нелепые простонародные сказочки, папенька ведь поощрял мое неверие – но форс-мажор, господа! Я вспомнил все, что мог.

Черная душа колдуна не находит покоя после смерти, пока не найдется преемник. Преемник получает дар, а вместе с ним – проклятие. Ведьмы любят полумрак, синий свет и штормовые ночи. Все самые мерзкие вещи случаются в полнолуние – когда Младшие луны не видны, а Старшая светит полным светом.

Прошедшей ночью луна была почти полной. О, господа – моя милая девочка решила спасти мою грешную душу от проклятия! Как я мог оставить ее в этом змеином логове?! Я был бы последним подонком, если бы так поступил!

О, как я жалел, дорогие мои, что мерзавцы-таможенники отобрали у меня штурмовой бластер. Я бы показал тварям, кто настоящий Владыка Океана – меня трясло от ярости, господа.

И стало тем злее, что я услышал Летицию раньше, чем увидел. Я услышал, как она плачет – дубовая дверь в ее покои оказалась на палец приоткрыта.

– Я не стану, – говорила она и всхлипывала. – Что вам дался этот нелепый ребенок? Он же дикарь, малек, он ничего не стоит и не смыслит!

– Влюбилась, дура, – я впервые услышал голос дуэньи. Жирный женский бас. – Ты хоть понимаешь, как это выглядит? Будто этот вздор вправду может что-то изменить…

– Довольно, – сказал Митч странным голосом, незнакомо холодно. – Пусть поблажит. Сегодня все и закончится.

– Вот именно, – сказал я и распахнул дверь ногой. – Сегодня же и закончится. Ци, собирайся, мы улетаем.

Она стояла у окна, узкого, будто бойница, и смотрела на меня во все глаза – бледная и заплаканная. Она серебристо, по-русалочьи, светилась. Вся эта кодла – Митч, дуэнья, поп, пара седых лакеев, какая-то тощая баба – тоже уставились на меня. Митч улыбнулся.

– Вы решили отказаться от наследства, ваша светлость?

– Я возьму деньгами, – говорю. – А замок продам под санаторий. И все эти загорающие идиоты моментально вычистят отсюда всю эту чертовщину и таинственность вместе с витающими духами предков. А лично вы, милейший, можете считать себя уволенным. Сколько я вам должен за два дня?

Меня поразило, господа, что никто особенно не удивился и не испугался. Они очень спокойно меня выслушали. И когда я договорил, Митч изрек:

– Вам не следует принимать необдуманные решения, ваша светлость.

– А я, – говорю, – все обдумал. Мы с Ци уедем в какой-нибудь приморский город и купим домик на побережье. Мне, любезный, все равно, русалка она или не русалка.

Летиция молчала, как убитая, прижав руки к щекам. Поп скорбно покачал головой, а Митч улыбнулся.

– К сожалению, ваша светлость, из идиллии, описанной вами, ничего не выйдет. Ваш приезд сюда уже привел в действие древние силы, обитающие в этих стенах. Эти силы, ваша светлость, призвали ее, это существо, из океана. Если вы покинете ее – она погибнет сегодня на заре, превратится в морскую пену. Если же вы возьмете ее с собой, не проведя соответствующих обрядов – вам придется пронаблюдать за этим процессом.

Мне нанесли удар в солнечное сплетение, господа. От боли я несколько секунд не мог вздохнуть – просто удивительно, право, что слова могут нанести такую дикую боль!

Весь ужас положения заключался в истине этих слов. Я видел по лицу Летиции, что это не ложь. От слез ее лицо было похоже на мрамор под дождем. Боже мой, она послала ко мне ребенка – она была готова умереть ради спасения моей души, друзья мои!

Я больше не мог сопротивляться.

– Ладно, – говорю. – Что я должен делать, Митч?

У всех присутствующих слуг Морского Дьявола ощутимо отлегло от сердца. Митч улыбнулся и сказал:

– Просто не мешайте. Не волнуйте дщерь океана, завтра утром она будет ваша. Это не так страшно, как вы полагаете, ваша светлость – вы просто поможете нам ЕГО упокоить, а потом и вы освободитесь, и мы вместе с вами освободимся. Оставьте ее здесь, мы попробуем ее утешить.