Владыка Острова

— Не сказал бы. Она забирает одежду на стирку и периодически моет окна. Остальное мы с Риэвиром, — ему пришлось сделать крошечную паузу, чтобы поправиться. — Остальное я сам уже. Времени повседневные дела, конечно, много отнимают. Но глупо перекладывать на кого-то такие элементарные вещи.

— А что с Риэвиром? Он отказался протирать пыль под твоим чутким руководством?

Глаза Мэйтэ смеялись. Кажется, она действительно не знала.

— Вообще-то он съехал, — Остор постарался, чтобы его голос прозвучал как можно беспечнее. И, чтобы не останавливаться на неприятной для себя теме, сказал. — Пойдём внутрь. Покажу, какой умею готовить чай.

— Съехал? Из-за чего? Или… кого? — хитро щуря глаза, успела спросить она, прежде чем мужчина открыл перед ней дверь и вежливо пропустил первой в дом.

На этом их разговор и прервался. Стоило ему самому перешагнуть порог, как в прихожую из гостиной влетел Риэвир. Внешний вид брата больше напоминал разъярённого медведя. Ноздри раздулись от гнева. Глаза расширились. И вскоре бумаги в его руке оказались прямо перед самым носом Остора.

— Чего ты здесь делаешь? — задал он, однако, свой вопрос первым. Наверное, помогло изумление.

— Зашёл вещи забрать, — процедил сквозь зажатые зубы Риэвир, прежде чем взять инициативу. — И долго ты от меня собирался это скрывать?!

Мэйтэ, никак не ожидавшая подобного приёма, тихо ойкнула и интуитивно прижалась к стене. Она выглядела крайне испуганно, и поэтому Остор мгновенно остыл. Стоило бы ему сейчас сорваться на крик, как началась бы драка. Скандалы между братьями порой доходили и до такого, но нельзя было пугать несчастную женщину.

— Успокойся. Мне об этом сказали только пару часов назад.

— Может, об отправлении её корабля в более раннее время тебе тоже сообщили в самый последний момент? — не поверил Риэвир и возмущённо выдохнул. — А я-то не могу понять, в чём дело, и отчего она так странно реагирует на мои письма!

— Ты с ней общаться надумал что ли?! — всё же не сдержался Остор. — Дураку закон, конечно, не писан!

— Она должна была остаться здесь! Об этом твердили жрицы. И я это чувствовал. Но ты, ты вечно слушаешь только себя!

— Я поступил рационально. И если тебе не нравится то, что с ней сейчас творится, то предъявляй все свои претензии Хозяину Острова, — жёстко пресёк он обвинения. — Меня куда больше волнуют не проблемы памяти какой-то там Инги, а как избавиться от очередного красноволосого чудовища в Поднебесье! И может тебе, как Владыке, стоит наконец-то прийти в себя и заняться тем же самым?

— Ты и сам чудовище! — сухо произнёс Риэвир и, продолжая удерживать листы, вышел из дома. От хлопка двери снова посыпалась штукатурка. Ещё одна-две подобные сцены, и дому, по всей видимости, предстоял капитальный ремонт.

— Что это с ним? — испуганно подала голос Мэйтэ.

— Злится, что я отправил одну туристку с Острова домой, не дав ему устроить трогательную сцену расставания, — с сарказмом ответил он.

— Это ту, о которой мне говорил Макейр? Ту, с которой Риэвира так часто видели в последние дни? — уточнила она, прижимая кончики пальцев левой руки ко рту. — Что ты натворил?

— Договорился, чтобы он ничего не знал, а рейс отправился на несколько часов раньше… Ну, и лично проконтролировал, чтобы эта девушка наверняка уехала.

Мэйтэ посмотрела на него с некой жалостью, опустила ладонь и осуждающе покачала головой.

— Что?! — рассердился Остор.

— Это подло и…

Женщина молчала несколько долгих секунд. Ему уже показалось, что она ничего и не добавила бы, а развернулась и ушла, но её губы всё же раскрылись и хрипловатые звуки вырвались из горла.

— Хозяин не зрит многих вероятных искривлений. Странник не имеет права выбирать чётко очерченный путь. А ты вставил палку в оба колеса! Вмешался в Судьбу, и она сыграла с тобой злую шутку.

Возможно, он бы и усмехнулся на такие заверения, но на миг глаза любимой им женщины стали полупрозрачно серыми, а упругую кожу лица покрыли морщины. Словно сквозь привычные черты Мэйтэ проступила чужая маска. Остор тут же почувствовал болезненный укол в сердце. Ему было прекрасно известно, что означало подобное. Нутро скрутило в пружину от осознания.

— Не учи меня жизни, жрица! — с презрением выкрикнул он.

От собственных слов ему тут же стало стыдно, но поступить иначе было слишком сложно. Некая обида, больше подошедшая бы ребёнку, заставляла сделать хоть какую-нибудь гадость. Хоть кому-то.

— Я ещё не жрица, Остор, — мягко сказала Мэйтэ, возвращаясь к своему облику. — Но завтра отправлюсь в Храм и стану ею. Поэтому и хотела вернуть тебе это.

Она подошла ближе и протянула подаренное ей фамильное кольцо. Его пальцы нехотя взяли то за толстый ободок.

— А дети? Что говорит Шейтенор?

— Скажу им утром. Я почувствовала призыв только вчера, но не хочу затягивать с прощанием.

— Олийвэ всего шес…

— Не надо, Остор! Если ты думаешь, что мне не больно покидать свою семью, то ты очень ошибаешься, — с некой агрессией перебила его она. — Поэтому не уговаривай. Я не первая среди женщин Острова, кто выбирает высший долг.

— Только не ты, Мэйтэ. Только не ты!