Владыка (СИ)

— Предложение по изменению конструкции автожиров уже поступило, — успокоил Алексей. — Наши кудесники придумали устанавливать на новых машинах длинноствольные ШКАСы, спаренные с бронебойным полуавтоматическим ружьём. При этом на половине моделей автожиров вооружение предусматривается устанавливать на вращающейся турели со стороны носа, а толкающий пропеллер с кормы аппарата, на другой же половине аппаратов наоборот. Такая конфигурация позволит разным моделям автожиров работать парами, держа всю горизонтальную сферу под обстрелом.

— Автожиры остаются очень уязвимы при атаке сверху, — указал на явную слабость конструкции винтокрылых машин генерал.

— Будут маневрировать звеньями на сверхмалых высотах и прикрываться огнём соседних пар, — тяжело вздохнув, пожал плечами Алексей. — Зато у автожиров много преимуществ для ведения партизанской войны. Особенно им хорошо удаются ночные налёты.

— Есть информация, что русские и немецкие учёные начали работы по созданию приборов ночного видения, — донёс ценную информацию начальник разведки, Кондрашов.

— Вот и помогите, Эдуард Петрович, Рчеулову и Зворыкину подсмотреть, за ходом работ зарубежных конкурентов, — подмигнул разведчику Алексей. — Хотя наши ребята поголовастей будут, они вперёд них с задачей управятся. Вон как у них лихо с передачей изображения по радиоволне дело идёт, уже первые телевизоры в Асунсьоне заработали. Кстати, им бы тоже надобно военное применение придумать. Хорошо бы телевизионные камеры на дирижабли поставить, а изображение в штаб фронта передавать.

— Дирижабли на фронте сразу раздербанят истребители или зенитные пушки, — отмахнулся от заманчивой идеи видеоразведки Врангель.

— А если герметизировать кабину и поднять дирижабли на недосягаемую для средств поражения высоту? Эдак километров на пятнадцать? — размечтался войсковой атаман.

— Опасная задумка, — поразился широкому замаху атамана Врангель. — Никто так высоко ещё не летал. Хотя физических ограничений для полётов дирижаблей не вижу, во всяком случае, аэростаты на такие высоты поднимаются. Но вот вопросы безопасности человека в условиях разряженной атмосферы никто в мире тщательно не прорабатывал. Разгерметизация жилого отсека аппарата приведёт к неминуемой смерти.

— На подводных лодках повреждение корпуса тоже грозит смертью, однако моряков это не останавливает, — пожал плечами Алексей. — Зато дирижабль может барражировать в воздушном океане неделями, пока не закончится горючее. Кстати, для его экономии, дирижабль какое–то время сможет лавировать в воздушных потоках на разных высотах. Кроме того, на случай аварийной ситуации, для экипажа будут предусмотрены дыхательные аппараты. Парагвай станет обладателем самой высотной и дальней разведывательной авиацией в мире. Конечно, грузоподъёмность аппаратов сильно поубавится, но хватит для подвеса аппаратуры радиоретранслятора.

— А может, наконец, начнём обыкновенными самолётами заниматься? — проворчал Врангель.

— Строгать плохонькие фанерные аэропланы смысла нет, — отрицательно покачал головой Алексей. — А для создания мощного авиафлота у Парагвая нет промышленной и конструкторской базы. В ведущих державах над разработкой новых самолётов бьются многочисленные коллективы учёных. Нам не угнаться за стремительным прогрессом в самолётостроении. А вот среди автожиров и вертолётов парагвайцам конкурентов нет.

— У нас есть Сикорский, — возразил Врангель. — В дореволюционный период он сконструировал отличный дальний бомбардировщик.

— Сейчас этот четырёхмоторный монстр уже стал древним артефактом, — отмахнулся Алексей. — Да и не можем мы пока создавать мощные авиамоторы. Кроме того, Сикорский у нас один, и ему ещё долго предстоит доводить до ума свой вертолёт.

— А если бы отказаться от автожиров и вертолётов, то и средства бы высвободились, — продолжал гнуть свою линию Врангель.

— Без автожиров казакам трудно будет вести боевые действия в дикой местности, где нет аэродромов, — развёл руками атаман. — А войск у нас маловато, чтобы ввязываться с сильными армиями в открытые бои. Чакская война показала преимущества партизанской тактики: казаки били вражеские колонны из засад, минировали дороги, совершали авианалёты на лагеря, обстреливали противника из миномётов, укрываясь за кустарником.

— Верно говоришь, атаман, — поддержал один из полковников. — Воевали казаки справно, да вот в другой раз так уж не выйдет. Все крупные снаряды, что от Черноморской эскадры достались в наследство, извели на «казацкие мины». Да и боезапас к миномётной артиллерии расстреляли, почитай, под нуль. Случись воевать дальше с Боливией, пришлось бы миномёты бросать, и заряжать гранатомёты–баллисты камнями и бутылками с зажигательной смесью.

— Правильно подмечено, — похвалил Алексей. — Война сразу показала слабое место. Нужно в разы наращивать производство мин, снарядов и патронов.

— Снаряды не очень–то нужны, нам бы мин побольше, — попросил полковник.