Владыка (СИ)

А вот с курсантами военных училищ получилось иначе. Столь ускоренной подготовки младших офицеров в Асунсьоне ещё не практиковали. Хотя накопление такого опыта для условий военного времени было очень кстати. Сильно помогало то, что все курсанты оказались грамотными и имели опыт службы в армии. Многие даже знали французский или английский язык, так как несколько лет успели отслужить наёмниками в колониальных армиях Судана, Ливии или Сомали.

Такому удивительно качественному набору курсантов способствовали не только удачные подарки дорогих автоматических «парагваек» военачальникам абиссинской армии, но и добрая память в народе о русских офицерах–добровольцах, помогавших победить в Первой итало–абиссинской войне. Ещё сильно поспособствовало, что все высшие офицеры абиссинской армии происходили из знатных родов, и каждый хотел продвинуть по службе своих детей и близких родственников. Обучение в военном училище Парагвая гарантировало высокую должность в императорской армии. В отобранной к обучению тысяче кандидатов оказались исключительно дети знатных сановников и феодалов Абиссинии, как раз тех лиц, которые и командовали воинскими племенными формированиями.

Оказывается, за включения своих детей в списки курсантов, среди военной элиты империи вспыхнула жёсткая конкуренция. В Парагвай отправили только уже заслуженных воинов и, естественно, строго по утверждённой квоте от каждого знатного рода. При этом надо упомянуть, что всю управляющую верхушку в Абиссинии занимали христиане, поэтому последователям иных религий добиться включения в заветные списки оказалось крайне сложно. И даже христианам, кто имел влиятельных родственников, приходилось доказывать своё право претендовать на звание офицера. Потому–то и оказалось так много среди курсантов грамотных и опытных воинов.

Мало кто в армии Абиссинии мог похвастать классическим военным образованием, к тому же полученным в престижном зарубежном училище. И дело тут не только в стоимости военного образования в цивилизованной державе, но и в невозможности его получить арабу или негру из варварской страны. Только за очень–очень большие деньги, культурные нации соглашались терпеть дикарей в благородной офицерской среде, и то лишь настоящих принцев крови. Иногда делались исключения для подготовки младших офицеров колониальных войск, чтобы было кому умирать за интересы метрополии. Но вот уж готовить себе сильных врагов из среды непокорённых варваров никто не желал.

Иное дело в анархистском Парагвае, здесь абиссинских воинов встретили с распростёртыми объятиями. К каждому курсанту приставили сразу аж по два офицера–инструктора: майор с двадцатилетним стажем службы помогал в постижении теории командования воинским подразделением, а казак–индеец, в чине лейтенанта, отвечал за освоение курсантом практических навыков ведения индивидуального боя. Поэтому учебный день был разбит на чередующиеся уроки по теории военного дела и занятий на стрельбище или в зале рукопашного боя. При этом лекции группам курсантов читали в классах седовласые полковники, а практику ведения боя на полигонах преподавали заслуженные мастера боевых искусств и лучшие снайперы. Индивидуальные инструкторы всё время находились рядом с подопечными и помогали постичь искусство войны, в то же самое время и сами обучаясь амхарскому языку. Первое общение с разными группами курсантов велось на уже хоть чуть знакомых им иностранных языках. Лишь с частью воинов, совсем не владевшей чужими языками, работали специалисты, которым приходилось осуществлять двойной перевод. Однако гости, в ходе ежедневного общения с казаками и ускоренных языковых курсов, быстро осваивали русскую речь.

Помимо военного образования, абиссинские воины получали ещё и мощную идеологическую накачку. Вечерами курсантам показывали европейскую кинохронику, где враги восхваляли свои достижения на поле боя в ходе Первой мировой войны. Абиссинцы видели, как выглядит настоящая крупномасштабная война, а не те мелкие стычки, в которых им лично довелось участвовать. Они видели кадры с пехотными штурмами укреплённых позиций, прорывы линий заграждений танками, налёты авиации и ураганные обстрелы артиллерией, а ещё результаты применения боевых отравляющих газов — весь ужас большой войны.

После такого кино сумка с противогазом уже не казалась помехой, а умение быстро закапываться в землю и маскироваться — чрезмерной осторожностью.