Владыка (СИ)

Представив, что недоумок может выскочить перед Дану и начать орать что-то о прогрессивных ценностях, он хотел было добавить «не убивайте его», но малодушно промолчал. В конце-концов, если ты неожиданно появляешься на пути кого-то, кто не раз сталкивался со смертельной опасностью, то последствия разгребай сам.

— Куда больше меня интересует, как именно вы предлагаете изменить существующий порядок, — честно спросил он. — Устроить геноцид людям?

Лёха ждал горячих и предельно искренних заверений, что Дану «не такая», а убивать людей — плохо, но был приятно удивлён.

— Бессмысленное и бесперспективное занятие, — предельно прагматичным тоном ответила та. — Отсутствие людей а, следовательно, и полукровок, годных в качестве тел для пустотников, рано или поздно приведёт к столкновению между нами. Ваша победа, очевидно, меня не устраивает. А наша рано или поздно приведёт к повторению судьбы Златого Града. В таком случае, какой смысл было начинать войну?

Именно этот циничный и здоровый расчёт лучше прочего убедил Стрижа, что Дану искренна в своём желании объединиться к общей выгоде.

— И что вы предлагаете? — уже всерьёз спросил он.

— Объединить три народа, взяв лучшее от каждого, — присев на край стола спокойно ответила Древняя. — Знания и достижения моего народа, технологии пустотников, идущих по другому пути, и вечное рвение юных, что не позволит нам остановиться и гнить изнутри.

— Нам? — не поняла Миа.

— Нам, — серьёзно посмотрела ей в глаза Дану. — Во всяком случае тем из вас, кому достались чистокровные тела. С амброзией вы можете прожить столь же долго, сколь и мы. И попадёте в ту же ловушку.

Мысль о бессмертии ошарашила Мию. И не только её. Нет, конечно Лёха всегда помнил про риск быть укороченным на голову, но сама возможность жить сотни, а может тысячи лет… Это не укладывалось в голове.

— Объединить три народа, — решив отложить мысли о долголетии на потом вернулся к главной теме Стриж. — Это легче сказать, чем сделать. Местные веками жили в уверенности, что эльфы — проклятые, наславшие на мир все беды. Пустотники — вообще вещь, предмет неодушевлённый. А эльфы умудряются ненавидеть разом и людей, и друг друга.

Дану смотрела на него, ожидая продолжения.

— Да и у нас, — Лёха невольно покосился в сторону окна, за которым недавно разорялся «гендерквир», — совершенно непредсказуемый контингент попадается. Разные времена, разные культуры…

— Но вы справляетесь.

Это прозвучало утверждением, а не вопросом.

— Пока нас мало — да, — не стал спорить Стриж. — Но что будет, когда к нам будут попадать не двое-трое, а сразу десятки новичков? И не все придут в восторг от новой реальности?

— Настанет пора их правителю установить законы и правила, — словно о чём-то незначительном сообщила Дану. — Если они будут справедливы и понятны, проблем у вас будет не больше, чем у людей или эльфов.

— Но у нас нет правителя, — развёл руками Лёха. — Мы, фактически, небольшое подразделение, сплочённое задачей выживания. Добавь сюда кучу гражданских, погибших где-нибудь в ядерной войне, и начнутся выборы, политические дебаты и прочие разброд и шатание. А там сперва к власти придут сторонники союза, затем противники, затем фанатики закрытой автономии…

— Выборы? — удивлённо повторила Дану. — Дебаты? Что это?

Глубоко вздохнув, Стриж как мог кратко и ёмко описал принятые на Земле демократические процессы.

Древняя выслушала и посмотрела на него, как на умалишённого.

— Почему решение кто должен править принимают не самые заслуженные члены общества, а все подряд, включая тупиц и ничтожеств?

— Изначально, когда общины были небольшими и о каждом знали достаточно, это работало, — пояснила Миа. — Но со временем это выродилось в порочную систему, где обладающие реальной властью выставляли на сцену забавных марионеток на потеху толпе. А толпа радостно наблюдала за устроенным представлением, переполненная чувством собственной важности и сопричастности. Глупцами легко управлять и заставить поверить, что выбранные марионетки работают ради их блага.

Стриж молча кивнул, подтверждая справедливость сказанного.

— Зачем вы терпите такую странную власть? — не поняла Дану.

— А зачем вы терпели Великие Дома? — вернула вопрос Миа.

В ответ Древняя только хмыкнула.

— Все мы здесь можем начать с начала и создать нечто новое, куда более разумное. Власть достойных. Тех, кто доказал свою храбрость или ум. Тех, кто приносит пользу.

— И кто будет определять достойных? — прищурился Лёха.

— Для начала — мы, — не моргнув глазом ответила Дану.

— И со временем сами выродимся в тех, кого волнует только власть? — скептически посмотрел на неё Стриж.

— Не имею таких планов, — весело склонила голову набок Древняя. — А ты?

— Я вообще не планировал лезть в это неблагодарное дело, — выставил перед собой руки Лёха.

— Но кому-то всё равно необходимо сделать это ради изменения мира, — всё так же весело прищурилась Дану. — Или это, или сдохнуть как загнанные звери.

— Изменение мира только звучит красиво, — хмуро произнесла Миа. — Но ведёт всегда к рекам крови.