Владыка сумеречной башни

Раймон встал и, в один шаг преодолев расстояние до кресла командора, подхватил её на руки, так что Свеа едва успела избавиться от собственного бокала.

– Не начинай! – строго сказала она, но на Раймона её слова явно не произвели никакого эффекта. Руки капитана поползли вниз по пояснице вампирши и остановились на заднице. Пальцы крепко сжали аппетитные полушария, затянутые в узкие брюки.

Секунду оба вампира просто смотрели друг на друга, а потом Раймон убрал руки и чуть отстранился.

– Я говорила, – сказала Свеа со вздохом, – что не хочу участвовать в этой войне. Ни командором, ни наместницей… Никем. Так что если ты снимешь с моих плеч эту ношу, я буду тебе только благодарна.

Раймон продолжал внимательно смотреть на неё.

– Дело не только в тебе, – сказал он наконец.

– Ах, да… У тебя же там Большая и Светлая любовь.

– Не смейся! – Раймон снова опустил руки на законное место.

– А ты не лапай меня, когда я о деле говорю!

Свеа вывернулась и отошла к письменному столу, стоявшему у окна. Пальцы её на секунду замерли на ручке верхнего ящика, а затем повернули её и потянули на себя.

– Я надеюсь, ты правильно поймёшь то, что я сейчас сделаю, – сказала она серьёзно и, поддаваясь настроению подруги, Раймон кивнул.

Свеа извлекла из ящика свиток и протянула его перед собой.

– Что это? – спросил Раймон, осторожно приближаясь, но даже не думая принимать бумагу из её рук.

– Прочти. Это письмо мы перехватили случайно, гонец вёз его из башни Синего Дракона.

Раймон осторожно, будто змею, взял в руки свиток и покрутил в пальцах. Печать уже была сорвана.

– Мы думали, это военное донесение, – произнесла Свеа, проследив за его взглядом.

Раймон кивнул и развернул свиток.

«Сим я, Владыка Белл, подтверждаю согласие и довольство нашего дома вашим предложением, – гласили витиеватые эльфийское знаки, выведенные тонким пером на пергаменте. – И я, и сестра моя Ингрид считаем честью заключить с вами союз и будем рады скорейшему его подтверждению. Нас также устраивает назначенный вами день – сердце лета. Да будет ваш путь в сумерках ясен и лёгок».

Раймон поднял глаза от свитка и невольно посмотрел в окно.

– Сердце лета, – пробормотал он и медленно повернулся к Свеа.

– Прости.

Раймон сглотнул. Хотелось разорвать письмо на куски. Обвинить Свеа во лжи и зависти.

И всё же остатки разума подсказывали, что Свеа не станет лгать. Даже ради себя.

Раймон снова опустил глаза на письмо и облизнул губы.

– Свеа… – прошептал он. – Завтра вся моя жизнь потеряет смысл.

Он замолк.

– Почему ты не сказала мне раньше?

– Не хотела, чтобы ты понял меня превратно.

Раймон покачал головой.

– Раймон… – Свеа обошла стол и опустила руки на плечи полуэльфу. – Ты всегда знал, что это случится.

– Я думал, что успею…

– Ты успел.

Раймон посмотрел на Свеа невидящими глазами.

– Ты добился в Империи большего, чем смог бы кто бы то ни было добиться за три десятилетия. Глупо посвящать твои победы той, кому ты не нужен. Твоя жизнь только начинается. Не привязывай её к той, кого ты встретил, когда был ещё ребёнком.

– Я успел… – повторил Раймон медленно, глядя куда-то сквозь собеседницу. Взгляд его Свеа не понравился, но ещё больше не понравилось то, что последовало за этими словами. – Да… – Раймон еле заметно улыбнулся. – Может, не всё… Но ведь мне есть, что ей предложить, как полагаешь, а, Свеа?

Свеа демонстративно ударила себя ладонью по лбу.

– Раймон, ты снова меня не слышишь.

Раймон повернулся лицом к окну.

– Только солнце… надо успеть к ней до полуночи, а солнце мешает. Я знаю, она сама выйдет мне навстречу, если не будет спать.

– Раймон…

Раймон снова повернулся к Свеа.

– Ты поможешь мне, Свеа?

Свеа закатила глаза и устало вздохнула.

– Конечно…

***

Здесь, в обители Саламандры, было больше скал, чем у башни Синего Дракона. Сами здания врастали в каменистые кряжи, разукрашивая их причудливым узором.

Сплошная стена ливня полупрозрачной занавесью накрывала серые глыбы. Капли воды разбивались о гранит и разлетались в стороны множеством колючих брызг.

Раймон всегда любил такие ночи. Ещё в те давние дни, когда он не был ни капитаном лейб-гвардии, ни сиром, а был просто-напросто мальчишкой-полукровкой, приживалой в доме Владыки Тауфина, он всегда выходил во двор и долго стоял, распахнув руки бушующему небу. Он грудью встречал стихию и представлял, как сливается с ней целиком.

А вот Ингрид никогда не выходила с ним. Она любила смотреть на дождь сквозь стекло, сидя в тепле и уюте собственной спальни… и улыбаться.

Раймон отпустил виверну и замер, вглядываясь в узкие, как крепостные бойницы, окна. Он переводил взгляд с одного на другое, пока всполох молнии не озарил небо, и вампир не увидел тонкую фигурку в одном из окон под самой крышей.

– Ингрид… – сердце гулко ухнуло и пустилось вскачь.

Фигурка исчезла.

Магический барьер окружал башню, и Раймон знал, что, попытавшись проникнуть внутрь, лишь поднимет тревогу. Но Ингрид видела его – в этом Раймон был уверен. Значит, теперь выбор оставался за ней. Оставалось ждать.