Владыки Безмирья 2

Селейна до сих пор оставалась единственной, с кем Рида еще не виделась, и не стремилась это исправить. Казалось, Селейна и на расстоянии чувствует напряженную атмосферу, возникавшую с появлением бывшей соратницы. Курай, Айс, Страйк, Нора и даже Лэнди относились к Риде настороженно, как она ни старалась быть милой. Рэккен и Шедли предпочитали не сталкиваться с ней вовсе.

— Неправильная, — только и ответил Шедли, когда я спросил, что он о ней думает. Выглядел он при этом озадаченным. Объяснить, что имеет в виду, он не смог.

Алена видела Риду всего раз, да и то мельком, и желания сблизиться с ней не испытала. И только Ариэл в этой ситуации повел себя с присущей ему опрометчивой прямолинейностью. Он принялся подбивать к Риде клинья. Он добился нескольких довольно жестких замечаний насчет того, что с ним сделает ее жених, если узнает об этом. Естественно, узнал я об этом от самого Ариэла.

— Мне жаль тебя, парень, — сказал тогда монах.

Женихом своим Рида называла меня. Конечно, делая это, она могла преследовать какую-то иную цель — я даже попросил Кифа наведаться в наш родной мир, постараться разузнать, нет ли у Риды каких-то иных причин навязывать нам свое общество. Через несколько дней магик вернулся ни с чем. Вероятность существования у Риды скрытых мотивов еще оставалась, но с каждым днем я верил в них все меньше.

Я начал избегать Риду. Подготовка рейда с «Целестионом», сбор информации о Горизонте, строительство крепости — все это ведь требовало моего участия, верно? А еще вопросы сбыта остатков дропа из Бездны, подробная разведка территорий вокруг нашей крепости, добыча провианта… Пару раз я попросту исчезал, прихватив с собой Кифа, Тима, Шедли, Рэккена и Лэнди, если тот оказывался поблизости. Мы отправлялись фармить в какую-нибудь локацию с данжем, который открывался для каждой входящей в него команды или игрока индивидуально. То есть, даже если бы Рида выяснила, где мы, она не смогла бы присоединиться к нам.

Я убегал, потому что не знал, что делать. Присутствие Риды тяготило меня. Но дело было не только в этом. Я отчетливо ощущал опасность, исходящую от девушки. Я не мог этого объяснить, чуял нутром, чем-то глубоко интуитивным, животным. И это чувство, не имевшее рационального объяснения, встало между мной и одним человеком.

Сайлет. С тех пор, как мы нос к носу столкнулись с Ридой во дворе гостиницы, я ее больше не видел. Мы не обменялись и парой писем. Через несколько дней Сайлет прислала мне короткое сообщение: «Что случилось?» Я не ответил. Не мог написать: «Ничего» или «Все в порядке», но и рассказать о том, что происходит, тоже не мог. Поэтому я оставил сообщение без ответа.

По отношению к Сайлет я чувствовал себя предателем. Мы провели вместе всего день, между нами не произошло ничего такого, за что мужчине полагалось бы нести ответственность. И все же я чувствовал себя так, словно между нами произошло что-то более важное — не занялись любовью, поддавшись минутному порыву, но доверились друг другу. Теперь же я это доверие предавал.

Мне хотелось увидеться с Сайлет, все ей объяснить. Но я не был уверен, что она захочет меня слушать. В тот день, когда мы встретились в первый раз в Афелисе, я, гонясь за призраком Риды и выкрикивая ее имя, сбил Сайлет с ног и даже не запомнил ее лица. Теперь Сайлет оказалась еще и свидетелем возвращения Риды и наверняка слышала, как она назвала меня любимым. Для девушки этого было более чем достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы. А у меня не было сил, чтобы доказывать Сайлет, что я чувствую опасность, исходящую от Риды, поэтому не хочу, чтобы она обратила внимание на мою новую подругу, и что на самом деле между мной и Ридой больше ничего нет…

Между мной и Ридой больше ничего нет — я отчетливо понял это только тогда, когда Рида вернулась. Я говорил, что буду любить ее всегда, и, говоря это, я верил, что так и будет. Но прошло время, и я не мог отыскать в своем сердце и краешка, принадлежащего Риде.

Как-то раз, наблюдая за тем, как Батя показывает Риде задел под фундамент очередной башни, я попытался упрекнуть себя в холодности. Я постарался взглянуть на ситуацию с другой стороны. Рида была рядом со мной всю жизнь, любила меня, дала согласие стать моей женой. Но я погиб, и она меня похоронила и оплакала. Когда я вернулся с того света, подчиняясь какой-то странной, неведомой силе, она не смогла принять этого и оттолкнула меня. Она просто испугалась. Но вот она наконец-то приняла то, что я снова жив. Она по-прежнему любит меня и хочет остаться со мной. Она даже готова уйти из Храма — Боггет говорил мне, что она способна совершить такое, если ей этого захочется. А что делаю я?.. А я смотрю на нее и не чувствую ничего, кроме смутной тревоги. Словно не Рида передо мной, а дурно слепленный двойник. И мне не нравится его присутствие.

Возможно, точно так же чувствовала себя Рида, когда я вернулся с того света. Мне тогда совсем не казалось, что я сильно изменился. Но и Рида сейчас наверняка считает, что осталась прежней.