Владыки Земли

— Не тяни, волхв! То, что ты дурень, еще вашинский божок Встречало? Или как? Ну, этот, на холме, у Обура, говаривал. Чего случилось-то, можешь толком разъяснить?

Волхв, не обижаясь на подначку, в ответ зашептал горячо и быстро:

— У каждого бера на колобуке метка есть! Она черной краской намалевана, и во тьме любой, во мраке кромешном светится серым, пепельным, так же, как все дерева и травы в Черном лесе. Приглядитесь-ка, други, к отродьям этим повнимательнее… Видите?

Все согласно наклонили колобуки — действительно, если всмотреться, у каждого бера надо лбом значок призрачный пепельным цветом светился. Шык продолжил шепотом «радовать» путников:

— Беры не стадно живут, есть у них роды, концами зовущиеся, ибо каждый конец городища их приутесного одним родом заселен. У каждого конца свой знак, своя отметина. А у концевых голов знаки особые, и у стражи утесной тож. Все беры одного конца вместе держаться должны, уклад у них таков. Но это еще полбеды, что мы, скорее всего, не в тот конец забрели…

— А вторая половина беды в чем? — нетерпеливо спросил Зугур, ерзая на месте — у стены земля была сильно каменистой и мало для сидения подходила.

— Вторая и главная половина в том, что пока жив бер, метку на колобуке его видно. А когда умирает он, тухнет метка. — ответил чуть слышно Шык, и все замолчали, вертя головами и тщетно пытаясь разглядеть друг у друга на черных, грибообразных колобуках метки. Наконец Зугур пробормотал сквозь зубы:

— Выходит, мы — мертвые беры… Весело, ничего не скажешь. А чего ж нас до сей поры не раскрыли?

Волхв ничего не сказал, и за него ответил Луня, найдя самое простое, по его разумению, разъяснение:

— Должно быть, не заприметили пока что — не до того им…

Зугур хмыкнул и замолчал, и тут вдруг заговорила Руна:

— Мужики, вы б, чем лясы попусту точить, спать лучше укладывались! Вон, черныши проклятые уже ложаться. А когда лежишь, не видно же, есть у тебя метка, или нет…

— И то верно! — обрадовался волхв: — Я постерегу, а вы спите пока. После полуночи Лунька сменит меня.

Но так долго спать не пришлось. Задолго до полночи разбудил волхв спутников, и рукой незаметно в ту сторону, откуда пришли они, указал. Луня, глянув сквозь прорезь колобучную, так и обмер на месте — в свете множества факелов, в блеске начищенных броней, в сверкании щитов и шлемов подъезжала к берской крепости арская дружина, и в переднем всаднике, что под высоко воздетым на алом шесте знаком Сва-астика ехал, признал Луня Любо Троерукого, Правителя и Ар-шэра Ар-Зума, по двум мечам признал, а еще по той надменной и гордой посадке, по взгляду уверенному и властному. Никто иной ТАК ехать не мог, и с ТАКИМ лицом к обители бога, пусть даже и Черного, не осмелился бы приближаться.

«А ведь он, Любо этот, себя равным богу мнит!», — вдруг подумалось Луне: «Он же в величии своем и гордости давно уж порог желаний человечих перешагнул, и ныне на богово посегает, все Землю покорить мечтая, и во многом мечты свои в явь уже воплотил.»

* * *

Заныли, загудели берские рога внутри крепости. На черных башнях вспыхнули сотни факелов, повинуясь гортанным командам своих набольших, стали выстраиваться беры, оставляя у горящих костров лишь костровых.

Со скрипом раздвинулись черные бревна, разгораживая проход, и из крепости навстречу Любо вышло с десяток беров и несколько аров, что, видать, вроде посланников Ар-Зумских были и при Чернобоге в берской крепости жили.

И беры, и ары низко, до самой земли, поклонились Любо, Троерукий же лишь кивнул в ответ, высокомерно и презрительно кривя узкие губы, которые на его суровом лице больше на шрам мечный походили, а не на рот человеческий.

Луня, стоя вместе с остальными у стены, исподволь следил за главным их человеческим ворогом, и чуял, осязал, понимал — Любо сильно обеспокоен, не по себе ему, что-то почувствовал арский правитель, и теперь понять пытается, узреть тревогу свою и унять ее, коли получиться.

«Не уж-то он тоже чародеить может, и нас распознал под колобуками черными?», — гадал Луня: «Да нет вроде, человек он, обычный и не особо умный, по-моему. Но что-то в его голове вертиться, что-то там такое, что его заставляет сейчас тревожиться и беспокойствовать. Но вот что?».

И едва Луня подумал, как Шык зашипел слева:

— Он Руну ищет… Ума не приложу, зачем, но она его помыслы занимает, хотя и не видал он ее ни разу. Просто Владыка такие мысли вложил в Любову голову, и Любо всегда почуять может, где Руна, в какой стороне. Потому-то и рыскали ары по Приобурью, потому-то и в Черный лес за нами такие рати отправили. Не за нами, вернее, а за Руной. Повелел Владыка, вот Любо и старается.

— А зачем… зачем ему Руна, а, дяденька? — срывающимся от страха за любимую свою шепотом спросил Луня. Шык ответил не сразу:

— Убить он ее должен, убить во что бы то ни стало. И мыслить мне, от того это, что…