Власов. Два лица генерала

В антисоветскую организацию, возглавляемую Власовым, я вступил, хотя и не имел на это прямых указаний от советских органов, с целью подрыва этой организации изнутри, с целью разлагательской работы. Свою деятельность на оккупированной немцами территории полностью признаю.

Комментируя это заявление Ивана Алексеевича Благовещенского, Виктор Филатов выделил слова о разлагательской работе.

«Разговор идет, – поясняет он, – как говорится, без свидетелей, за закрытыми дверями, что-то вроде прогона перед спектаклем на публике, – и вдруг такое заявление подсудимого. Во-первых, что имеет в виду Благовещенский, когда говорит „советские органы“? Абзацем выше он показывает: „я… сам лично добровольно сдался органам советской власти“, то есть военной контрразведке, военной разведке – кому-то из наших, спецслужб. Во-вторых, откуда такой пассаж: „я вступил, хотя и не имел на это прямых указаний от советских органов“? На что намекает Благовещенский? Какой здесь подтекст и опасность для дальнейшего ведения процесса Ульрихом? Остальные, они что, „имели на это прямые указания советских органов“? К примеру, сам Власов? К тому же „в соответствии с этим возникает и вопрос о вызове в суд по моему (Благовещенского. – В.Ф.) делу свидетелей“. А это что еще за свидетели? Кто они? Что должны засвидетельствовать? То, что Благовещенский без разрешения „советских органов“ вступил в организацию Власова или что Власов создал организацию с разрешения „советских органов“ и, следовательно, Благовещенский работал, как и все, на советскую власть и ни в чем не виновен? А может быть, все проще: Благовещенский чувствует – завтра в открытом заседании будет полный спектакль, потому как он знает или по крайней мере догадывается: Власов и, может быть, остальные, кроме него, Благовещенского, – „с разрешения советских органов“, а только он один без „разрешения советских органов“ – настоящий предатель, и завтрашний приговор будет приведен в исполнение только в отношении него, Благовещенского? Статьи УКРСФСР, по которым предъявлены обвинения 12 подсудимым во главе с Власовым, почти все на „через повешение“. Как далек от истины Благовещенский, заговоривший так некстати о „разрешении советских органов“ на предательство?»

Тут надобно дух перевести… В разгоряченном сознании генерала-писателя любые слова и заявления разрастаются в такие дебри, что уже и не отыскать пути в них. [302]

Между тем заявление Благовещенского можно объяснить и проще и понятнее. Пытаясь доказать, что вступил во власовскую организацию якобы с целью разрушения этой организации, он пытается уйти от подвешенной над ним, как и над его подельниками, статьи «через повешение».

Благовещенский намекает на то, что он не изменник, а герой, хотя и геройствовал «без разрешения» ГРУ и НКВД.

И свидетели у него есть…

Где они сейчас? В Америке… В Австралии…

Прием, в принципе, банальный, но позволяющий затянуть следствие.

Рассчитывал ли Иван Алексеевич, что ему удастся осуществить этот прием на практике?

Едва ли…

Только ведь больше все равно не на что было рассчитывать.

В отличив от генерала Филатова генерал Ульрих это понимал и на уловку Благовещенского не поддался. Кивнув, он продолжил опрос обвиняемых.

П.Подсудимый Мальцев, признаете ли вы себя виновным в предъявленных вам обвинениях?

Мальцев. Да.

П.Подсудимый Буняченко, признаете ли вы себя виновным?

Буняченко. Да, признаю.

П.Подсудимый Зверев, признаете ли вы себя виновным?

Зверев. Признаю, за исключением пункта, в котором говорится, что я являлся членом КОНРа. Заявляю, что я никогда членом КОНРа не был, в заседаниях КОНРа не участвовал и манифеста не подписывал.

П.Подсудимый Меандров, признаете ли вы себя виновным?

Меандров. Признаю.

П.Подсудимый Корбуков, признаете ли вы себя виновным в предъявленных вам обвинениях?

Корбуков. Признаю.

П.Подсудимый Шатов, признаете ли вы себя виновным?

Шатов. Признаю, за исключением того момента, что якобы за активную работу я был произведен немцами в полковники. Заявляю, что никогда такого звания от немцев не имел и полковником не был.

В 13 часов 40 минут председательствующий объявил перерыв. Менее чем через полчаса судебное заседание возобновилось. Начались допросы Власова и его помощников.

Никто из них не отрицал своей вины, не оспаривал выдвинутых обвинений. [303] Если и возникали некие накладки, то они были вызваны тем, что подсудимые не понимали или делали вид, что не понимают вопроса.

Ничего не меняли и пикировки, которые время от времени возникали между подсудимыми. Никто не перекладывал на плечи другого своих поступков. У каждого этих поступков вполне хватало для предъявленных обвинением статей.

И вот посреди этого ровного течения процесса в 21 час 45 минут В.В. Ульрих объявил, что сейчас будет просмотр в зале суда трофейных фильмов о заседании КОНРа 14 ноября 1944 года в Праге и выступлении Власова на собрании в «Доме Европы» в Берлине…

Глава пятая