Власов против Сталина. Трагедия Русской освободительной армии, 1944–1945

Чешские военные круги, руководящая сила на первой стадии Пражского восстания, как отсюда вытекает, не видели в сотрудничестве с армией генерала Власова ничего предосудительного. Это подтверждает и бывший полковник из Главного политического управления Министерства обороны (Чехословацкой народной армии) д-р Степанек-Штемр [494], который в ночь с 9 на 10 мая 1945 г., будучи начальником отдела связи сформированного в Советском Союзе 1-го Чехословацкого армейского корпуса, достиг Праги со стороны Колина. Степанек-Штемр сообщает, что от офицеров штаба корпуса, в т. ч. от политработников, в подавляющем большинстве состоявших в партии коммунистов, он в то время не слышал «ни единого отрицательного слова» «о приглашении и вмешательстве “власовцев” против немцев в Праге!» Возражения против идеи русско-чешского сотрудничества раздавались не со стороны вооруженных сил, а из Чешского национального совета (ЧНС), который, хотя и постепенно, сумел взять в свои руки политическое руководство восстанием и подчинить себе военное командование Большой Праги. Ведь в ЧНС, который временно представлял государственную власть в Чехии до прибытия функционировавшего в Кошице (Кашау) правительства Бенеша и в котором весомое слово принадлежало и коммунистам, имелись сильные течения, с самого начала нацеленные на достижение доброго согласия с державой-победительницей – Советским Союзом. Вследствие этого в ЧНС могла завоевать признание лишь противоречивая позиция в отношении Русской освободительной армии, столь неожиданно появившейся на арене. С одной стороны, имелось стремление использовать русские силы, обладавшие «бронемашинами, артиллерией и тяжелым оружием», для облегчения положения чешских повстанцев, местами сильно теснимых немецкими войсками и плохо вооруженных, с другой стороны – старание политически дистанцироваться от помощников в тяжелейшей нужде. Эта двойственная позиция проявилась утром 7 мая, когда офицер связи Хорват, направленный навстречу частям РОА, в сопровождении капитана РОА Антонова появился в 7.45 на Бартоломейской улице в резиденции ЧНС, и тот был впервые вынужден занять определенную позицию в отношении 1-й дивизии.

Капитан Антонов, сын царского морского офицера, будучи сиротой, когда-то ставший беспризорником, попал в немецкий плен под Сталинградом в качестве командира батареи реактивных установок («сталинский орган») и с 1943 г. был личным адъютантом Власова. Говорят, что он был послан Власовым [495], который, как упоминалось, хотя и не вмешивался сам в пражские события, но, видимо, счел своим долгом прояснить позицию новой политической организации в отношении РОА. Во всяком случае, Антонов утром 7 мая намеревался передать ультиматум, в котором генерал-майор Буняченко требовал от германского государственного министра по Богемии и Моравии Франка капитулировать до 10.00; в противном случае он, Буняченко, угрожал «начать наступление на Прагу» [496], которое, однако, в действительности уже началось. Требование столь принципиального и политически далеко идущего характера, выдвинутое самовольно, должно было вызвать энергичное сопротивление ЧНС, который стремился сохранить и реализовать свой авторитет. Заместитель председателя этого органа Смрковский, радикальный коммунист, тотчас вступил с капитаном Антоновым в резкую перепалку [497]. Он возразил против требования о капитуляции и попытки самостоятельно вступить в переговоры с Франком с мотивировкой, что это внутреннее чешское дело. Дескать, лишь «чешский народ, который провел восстание», что означало иными словами – ЧНС, к которому он принадлежал, уполномочен и вправе вести переговоры о капитуляции с немцами. Однако Смрковский и другие коммунисты, как Давид и Кубат, которые особенно резко высказывались против сделки ЧНС с Власовской армией, примечательным образом согласились с требованием буржуазных политиков о принятии помощи РОА, если при этом удастся избежать политического признания и ЧНС тем самым не будет скомпрометирован [498]. Во всяком случае нужно было ясно дать понять, что один Чешский национальный совет правомочен во всех политических вопросах. Необходимые договоренности с Власовской армией были тем самым переданы на уровень военного командования, которое оставалось привязанным к указаниям ЧНС.

После бурных дебатов о позиции, которую следует занять в отношении Русской освободительной армии, капитан Антонов был вызван на пленарное заседание ЧНС, где говоривший по-русски генерал Кутльвашр перевел ему следующее заявление, зачитанное Смрковским [499]:

1. Чешский национальный совет как «представитель правительства» имеет «на территории Богемии» исключительное право выносить решения по всем политико-военным вопросам.

2. Чешский национальный совет благодарит «войска генерала Власова», которые «по приглашению по радио» «поспешили на помощь борющемуся народу Праги».

3. «Войска генерала Власова», т. е. части 1-й дивизии РОА, будут действовать в абсолютном согласии с чешским военным командованием.