Власов против Сталина. Трагедия Русской освободительной армии, 1944–1945

Несмотря на этот малообещающий исход, Мальцев возвратился к своим частям, с не сломленный духом. Он все еще верил, что ничто не потеряно, если только удастся донести до союзников, которые до сих пор проявили мало любезности, цели Освободительного движения. Поэтому он и попросил при расставании генерал-лейтенанта Ашенбреннера воздействовать на Власова, чтобы тот по возможности направился в нейтральное зарубежье – Испанию или Португалию, и оттуда попытался связаться с западными державами. Через несколько дней был подготовлен подходящий самолет, пилотируемый командиром эскадрильи ночных бомбардировщиков капитаном Антилевским. Но Власов отверг все подобные предложения, т. к. считал, что лидер не должен покидать своих людей в критический момент. Вечером 25 апреля 1945 г. Мальцев поставил в известность о результатах переговоров командование и командиров подразделений и приказал им готовиться к сложению оружия. Даже в этот час он еще старался передать офицерам и солдатам подразделений, каждое из которых он посетил отдельно, частицу своей надежды. Правда, в данной ситуации и он больше не знал иного совета, как довериться «демократическим принципам» и «чувству справедливости» американцев. «Мы надеемся, – заявил он, – что они, несмотря ни на что, возьмут нас под свою защиту и опеку» [269]. То, что эту надежду разделяли не все, выявилось вечером 26 апреля 1945 г., когда начальник отдела безопасности майор Тухольников был вынужден доложить о самовольном исчезновении командира летного полка полковника Байдака, майора Климовича и начальника отдела пропаганды майора Альбова – все трое из старых эмигрантов. Именно на майора Альбова, который по своей гражданской деятельности имел широкие связи с англо-американскими кругами, Мальцев возлагал особые надежды при предстоящих переговорах с американцами. Теперь, как выразился его адъютант Плющов, он остался «без языка».

Несмотря на это, сложение оружия в Лангдорфе, между Цвизелем и Регеном, 27 апреля 1945 г. прошло в полном порядке и без признаков паники. Американцы немедленно принялись отделять офицеров от рядовых и делить военнопленных на три группы, так что военные формы организации перестали существовать. В первую группу попали офицеры авиационного полка и часть офицеров парашютно-десантного батальона и зенитного полка. Эта группа офицеров, численностью 200 человек, после предварительного интернирования во французском портовом городе Шербур была в сентябре 1945 г. выдана Советскому Союзу. Среди выданных находились: командир истребительной эскадрильи майор Бычков, а также начальник учебного штаба летной школы и командир транспортной эскадрильи майор Тарновский, который, будучи старым эмигрантом, вообще не подпадал под положения о выдаче, но настоял на том, чтобы разделить судьбу своих близких товарищей. Вторая группа, охватывавшая около 1600 человек, некоторое время находилась в лагере военнопленных близ Регенсбурга. Третья группа, насчитывавшая 3000 человек, еще до конца войны была переведена из лагеря военнопленных в Каме в Нирштайн, к югу от Майнца, – событие, заметное из-за этой удаленности, которое связывают с якобы имевшимся у бригадного генерала Канина стремлением спасти русских солдат ВВС от насильственной репатриации. Действительно, большинство военнопленных из 2-й и 3-й групп избежало выдачи, так что в целом «судьба воинских частей Военно-воздушных сил КОНР сложилась не столь трагично, как судьба 1-й и 2-й дивизий РОА» [270].

Но подлинно трагичный конец постиг непосредственного создателя и командующего национальных русских военно-воздушных сил, уважаемого своими солдатами генерал-майора Мальцева, о котором и немцы, имевшие с ним контакты, высказываются лишь уважительными словами. Мальцев, сначала еще в сопровождении майоров Меттля и Лантуха, был после пленения детально допрошен офицерами американской 3-й армии в Бад-Тёльце, а затем Службой контрразведки и Управлением стратегических служб в проверочном лагере Оберурзель, близ Франкфурта. После его перевода в лагерь для военнопленных немецких генералов в Шербуре советские власти, узнавшие о местонахождении Мальцева, в августе 1945 г. по всей форме потребовали его выдачи. Похоже, на американской стороне поначалу еще колебались, т. к. лишь по повторному представлению американцы передали его НКВД, имевшему в Борегаре под Парижем экстерриториальный лагерь. Генерал-майор Мальцев попытался здесь покончить с собой. Он повторил попытку в строго охраняемом советском военном госпитале в Париже в мае 1946 г., вскрыв вены на обеих руках и нанеся себе глубокие порезы на горле [271]. Но его, несмотря на крайне опасное состояние, переправили самолетом в Москву. 2 августа 1946 г. общественность узнала из краткой заметки в «Известиях», что Мальцев вместе с Власовым и другими был приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к смерти и казнен.