Власовщина. РОА: белые пятна.

— Я прошу предоставить мне возможность написать письменное объяснение по делу, а в соответствии с этим возникает и вопрос о вызове в суд по моему делу свидетелей.

Ульрих побледнел, и его маленькие глазки за толстыми стеклами очков стали квадратиками. Он знал, ему на самом верху было сказано, что этот процесс только формальность, никакой «борьбы сторон» на нем не будет, и вдруг этот Благовещенский с «возможностью написать» что-то, но самое ужасное — «вопрос о вызове в суд по моему делу свидетелей». Ульрих вперивал взгляд в бумаги перед собой, потом поднимал глаза на Благовещенского и рассматривал его, будто не узнавал. В глазах Ульриха можно было прочесть и непонимание, и страх, и ненависть. Нахохлившийся, он был похож на загнанного в угол зверька. Ульрих стал совещаться с членами военной коллегии, что сидели от него справа и слева. Ни Каравайков, ни Данилов никакого злого умысла в просьбе Благовещенского не увидели, и Ульрих принял решение: «Ходатайство подсудимого Благовещенского разрешить в процессе судебного следствия». Он знал: когда Благовещенский вернется в камеру, с ним там разберутся насчет «свидетелей».

«От других подсудимых ходатайств и заявлений до начала судебного следствия не поступало», — фиксирует протокол.

Судебное заседание покатилось по своей колее. По предложению председательствующего секретарь огласил обвинительное заключение и определение подготовительного заседания Военной коллегии Верховного суда СССР от 27 июля 1946 года по делу Власова, Малышкина и др. После этого председательствующий стал задавать всем один и тот же вопрос:

— Подсудимый Власов, признаете ли вы себя виновным в предъявленных вам обвинениях?

Подсудимый Власов: — Да, признаю.

Признали свою вину все. Дошла очередь до «подсудимого Благовещенского». И вот что тот ответил Ульриху.

Подсудимый Благовещенский: — Я признаю себя виновным частично. В обвинительном заключении указано, что после капитуляции гитлеровской Германии Благовещенский бежал в зону американских войск и предпринял попытки вступить в переговоры по предоставлению убежища членам КОНР.[3] Это не соответствует действительности, а наоборот, сам лично добровольно явился и сдался органам советской власти.

В антисоветскую организацию, возглавляемую Власовым, я вступил, хотя и не имел на это прямых указаний от Советских органов, с целью подрыва этой организации изнутри, с целью разлагательской работы.[4] Свою деятельность на оккупированной немцами территории полностью признаю».

«…Я вступил, хотя и не имел на это прямых указаний советских органов…» Разговор идет, как говорится, без свидетелей, за закрытыми дверями, что-то вроде прогона перед спектаклем на публике, — и вдруг такое заявление подсудимого. Во-первых, что имеет в виду Благовещенский, когда говорит «советские органы»? Абзацем выше он показывает: «я… сам лично добровольно сдался Органам советской власти», то есть военной контрразведке, военной разведке — кому-то из наших спецслужб. Во-вторых, откуда такой пассаж: «я вступил, хотя и не имел на это прямых указаний от советских органов»? На что намекает Благовещенский? Какой здесь подтекст и опасность для дальнейшего ведения процесса Ульрихом? Остальные, они что, «имели на это прямые указания советских органов»? К примеру, сам Власов? К тому же «в соответствии с этим возникает и вопрос о вызове в суд по моему[5] делу свидетелей». А это что еще за свидетели? Кто они? Что должны засвидетельствовать? То, что Благовещенский без разрешения «советских органов» вступил в организацию Власова или что Власов создал организацию с разрешения «советских органов» и, следовательно, Благовещенский работал, как и все, на советскую власть и ни в чем не виновен? А может быть, все проще: Благовещенский чувствует — завтра в открытом заседании будет полный спектакль, потому как он знает или, по крайней мере, догадывается: Власов и, может быть, остальные, кроме него, Благовещенского, — «с разрешения советских органов», а только он один без «разрешения советских органов» — настоящий предатель, и завтрашний приговор будет приведен в исполнение только в отношении его, Благовещенского? Статьи УК РСФСР, по которым предъявлены обвинения 12 подсудимым во главе с Власовым, почти все «через повешение». Как далек от истины Благовещенский, заговоривший так некстати о «разрешении советских органов» на предательство?