– Думаю, белорусы от своих реформ получат больше пользы, чем россияне от своих. Ведь, затевая преобразования, правительство прежде всего должно думать об улучшении в той или иной сфере. А у нас реформы зачастую проводят только для того, чтобы заявить об этом во всеуслышание. Если же копнуть глубже, то окажется, что в результате очень маленькая группка лиц стала еще богаче, а экономике лучше не стало. Боюсь, что в области образования и науки мы тоже потеряем больше, чем приобретем.
Что касается Беларуси, то многие зарубежные и наши проплаченные СМИ внедряют в сознание общественности мысль о том, что белорусский президент якобы против рыночной экономики. Я в корне с этим не согласен. Однажды я беседовал с Александром Григорьевичем о платном и бесплатном образовании. И вот что он мне сказал. Республика обеспечивает бесплатное образование для нужного ей количества специалистов. Но если сегодня в силу тех или иных малопонятных причин есть много желающих получить образование в области юриспруденции, специфических областей менеджмента, а страна в таком количестве таких специалистов не нуждается, они будут учиться за деньги.
Вполне разумный подход. Думаю, такой же разумный подход у белорусского президента и к частным предприятиям: он никогда не противится их появлению, если они куплены по нормальной цене и с нормальной перспективой работы, а не за бесценок и для дальнейшей продажи, что, к сожалению, мы имеем в постреформенной России и бывших союзных республиках.
Реформы «сверху» – это контрреволюция
Интервью «Российской научной газете»
– Очень незначительно. В частных вопросах: поддержать программу, добиваться несколько большего финансирования каких-то направлений… Сегодня любыми средствами надо добиваться, чтобы основой экономики становились наукоемкие отрасли промышленности. Потому что даже если нам увеличат зарплату, добавят денег на проведение тех или иных исследований, а наши результаты не будут востребованы у себя в стране, – с течением времени фундаментальная наука, даже не связанная напрямую с промышленностью, погибнет…
– Нет. Не предлагал. Это ошибка.
– Коллеги – да.
– По очень многим причинам. Я уже пожилой человек. Работа президента очень тяжелая. Это огромная ответственность. Плюс ко всему мне пришлось бы бросить все, ранее начатое: мой институт, мой лицей, мою кафедру, мой факультет, Санкт-Петербургский научный центр…
– Много. Зарплатных – две. Я получаю зарплату в Госдуме и как вице-президент Академии наук. Все остальные должности – на общественных началах.
– Как и полагается, пять. Я состою во фракции КПРФ, и один помощник мною отдан фракции, я его не касаюсь. Остальные четыре – один целиком в Думе, помощница в академии, в Физико-техническом институте и мой советник в академии. В немалой степени все они заняты и моими депутатскими делами в Думе.
– Как чем? Я снял с себя эти полномочия. Считал и до сих пор считаю те события в Думе вопиющим безобразием. Я вообще не впутывался ни в какие политические дискуссии. Ни когда я был в «Нашем доме – Россия», ни в КПРФ. Всегда держался в стороне от этих дел. Считал, что моя забота – наука и образование. И в КПРФ я ушел потому, что все предложения по науке и образованию КПРФ поддерживала, а «Наш дом – Россия» голосовала против. Ну зачем мне состоять во фракции, которая голосует против?
Но когда началась эта возня вокруг председателей комитетов, я разозлился. Они заявили, что была чисто политическая акция. Такой политический шаг, чтобы утопить всех коммунистов. При этом никто не хотел рассматривать вопрос по делу: кто нормальный председатель, работает, а кто нет. И поэтому я вышел на трибуну сказать: ежели вы считаете, что был сговор «Единства» и КПРФ, так выгоняйте и тех и других. По логике, если вы за справедливость, то выгоняйте и председателей «Единства», и КПРФ. Вы так не делаете.