Власть без славы. Книга 1

Джон Уэст еще в детстве как-то раз услышал об этом от матери. Он никогда не верил в королевское происхождение миссис Уэст, но сейчас это показалось ему правдивым и веским доводом.

— Никто не питает такой симпатии к Ирландии, как я, — сказал он. — Но ведь сейчас война. Положение на фронтах улучшилось. Победа вот-вот будет в наших руках. Мы не должны допускать никаких раздоров. Я получаю сотни писем от солдат с фронта. От людей, которые записались в спортсменскую тысячу. Вот послушайте, я вам прочту одно из них.

Джон Уэст вынул из бумажника письмо и прочел вслух несколько выдержек.

Автор письма сообщал, что австралийцы — лучшие солдаты в мире, что только несколько австралийских дивизий могут спасти положение, что армия срочно нуждается в подкреплении.

— Вот что говорят наши ребята на фронте. У меня сотни таких писем. А вы хотите, чтобы я отдал свой ипподром для митинга, который может создать одни только раздоры.

— Никаких раздоров не будет. Это митинг сочувствия Ирландии.

— Сочувствие Ирландии мешает нашей победе. Посмотрите, что делается кругом. Стачки, скандалы на митингах. Агитаторы из ИРМ — люди опасные, а перед референдумом вы все-таки позволили им выступать с той же трибуны, с которой выступали и ораторы Католической федерации. Я уверен, что ваша затея на деле окажется митингом против воинской повинности. Вы знаете мои взгляды: если мы не наберем достаточно добровольцев, придется ввести воинскую повинность.

У Мэлона имелось немало убедительных возражений против воинской повинности, но он удержался и не высказал ни одного. Он только сказал:

— В этом нет никакой необходимости. Но наш митинг не имеет ничего общего со вторым референдумом.

— А по-моему, имеет, ваше преосвященство. Я уверен, что второй референдум, который состоится в будущем месяце, так же как и первый, даст отрицательный результат. Вы помогаете ИРМ и социалистам, которые хотят устроить здесь то же, что происходит сейчас в России. Поверьте мне, ваше преосвященство, это надо прекратить.

— Здесь ничего такого произойти не может. Мы никогда не выйдем из войны. Мы внесем нашу долю, но без введения всеобщей воинской повинности.

Любовь Дэниела Мэлона к Ирландии была так сильна, что его радовало все, что могло нанести удар по английскому империализму. Восстание русских рабочих и выход России из войны поставит Англию в затруднительное положение, поэтому Мэлон временно сочувствовал большевикам, но он не сказал об этом Джону Уэсту. Сейчас ему нужен ипподром, а позже понадобится поддержка Джона Уэста в лейбористской партии. У нового мельбурнского архиепископа были широкие замыслы.

Пока он искал новых доводов, чтобы убедить Джона Уэста, тот думал: все это не так просто. Ренфри говорит, что Католическая федерация десятками посылает своих членов в лейбористскую партию. Когда кончится война, мне понадобится их поддержка.

— Вот что я вам скажу, ваше преосвященство. Я дам вам ипподром бесплатно, если вы поручитесь мне, что на митинге не будут поощряться разногласия и если покажете мне резолюции, которые будут предложены на митинге. Скажите вашим депутатам, чтобы они завтра захватили с собой резолюции.

— Благодарю вас, мистер Уэст.

— Я делаю это только из любви к родине моей покойной матери.

Джон Уэст проводил Мэлона до двери и глядел ему вслед, пока фигура архиепископа в длиннополом сюртуке и цилиндре не скрылась за воротами. Тишина пасмурного теплого дня доставила Джону Уэсту приятное чувство удовлетворения. Когда-нибудь, думал он, вы, ваше преосвященство, вместе с вашими сторонниками дадите мне ту власть, какая мне нужна, чтобы управлять страной через посредство лейбористской партии.

* * *

Было первое воскресенье декабря, и хотя Мэртл Эванс была на последнем месяце беременности, тревожилась о том, что творится с Биллом, и чувствовала себя совсем больной, она, как обычно, принялась готовить рождественский пудинг. Делала она это машинально, просто по привычке. Она приготовила смесь для пудинга, не забыв положить в нее традиционные безделушки — крошечный металлический кошелек, две миниатюрные подковы и маленькую металлическую куколку.

Эвансы жили в Керрингбуше, в маленьком деревянном домике, меньше чем за милю от особняка Джона Уэста. Кухня у Мэртл была чистенькая и опрятная, хотя обои около плиты уже сильно закоптились. Маленькая фигурка Мэртл от беременности стала совсем бесформенной, но поблекшее личико еще сохраняло миловидность. Волосы то и дело падали ей на глаза, мешая работать. Смысл своего существования она видела в том, чтобы вести хозяйство и рожать детей. Пять лет супружеской жизни с Биллом прошли для нее счастливо, если не считать случаев, когда он, как сейчас, заводил шашни на стороне. Ясно как день, твердила она себе, у него опять завелась какая-то женщина. Это всегда плохо, а сейчас, когда она ждет ребенка… ну что за дурак! Билл нравится женщинам и сам никогда не может устоять перед хорошенькой мордашкой… Но в такое время!.. Любопытно, что это за женщина, которая путается с ее мужем, когда она, Мэртл, ждет второго ребенка.