Власть безумия [СИ]

Рэми лишь улыбнулся. Голос… тело его не слушаются? Но есть еще дар… синее море магии, плескавшееся внутри и возможность говорить при помощи магии. Он попытался. Но вождь вновь усмехнулся:

— Сила твоя тоже принадлежит мне. И ты не сможешь ее использовать. Совсем.

«Да чем ты лучше Мираниса? Тот тоже думает, что все знает!

Решает за меня!» — кричала душа Рэми, но вождь… вождь не слышал. Да и не слушал.

— Ты свободен. Ты можешь делать все, что тебе угодно, — сказал он, разворачиваясь к двери. — Не пытайся говорить с виссавийцами. Им запрещено к тебе приближаться. Единственный, с кем ты можешь хоть как-то общаться — я.

Рэми вскочил с кровати и бросился к письменному столу. Он начертал на листке бумаги: «Отпусти меня к Миранису, я его телохранитель!». Подбежал к вождю и передал ему записку. Вождь, даже не посмотрев на написанное наследником, смял послание.

Бумага вспыхнула в его ладони и пеплом осыпалась на синий ковер.

— Ты еще не образумился, мой мальчик, — сказал Элизар. — По глазам вижу. Когда ты смиришься, когда сам захочешь остаться в Виссавии, мы поговорим. А пока будет лучше, если ты помолчишь. Я не хочу тебя слушать.

«Но я не могу!»

— Ну-ну, не смотри на меня так, — усмехнулся Элизар. — Не трать силы понапрасну, Арман, не надо.

«Я не Арман!»

— Это все бесполезно, — продолжал уговаривать вождь. — Ты останешься в Виссавии навсегда. Прими это, как и свое новое положение.

Рэми сжал кулаки, сдерживая желание врезать дяде по довольно усмехающейся роже. Он не Арман. Проблема в том, что он не Арман!

И если Элизар сейчас же не перестанет, Мираниса могут убить, и Рэми ничего не сможет сделать…

— Ты голоден? — Элизар протянул Рэми чашу. — Выпей это.

Рэми выхватил чашу, и что было силы швырнул ее об стену.

Темный напиток кляксой разлился по дорогим драпировкам, по синему ковру рассыпались черепки вперемешку с крупными, сложившиеся в рисунок веера каплями. Вождь лишь улыбнулся:

— Значит, не голоден.

«Я не буду ничего есть! Я не буду пить! Я сдохну скорее в этой Виссавии, чем позволю тебе меня сломать! По какому праву ты меня тут держишь! По какому праву за меня решаешь! Да кто ты вообще такой?»

— Думаешь заморить себя голодом? Не получится…

«Это ты так считаешь!»

— Тебе не удастся себе навредить.

«Правда? А это мы еще посмотрим! Я тебе нужен? Ну так попробуй меня остановить!»

Рэми резко развернулся и выбежал из затемненной спальни. Он был еще в замке Арама. Он знал его как своих пять пальцев. Он пронесся по запутанным коридорам, толкнул небольшую, обитую железом дверь и выбежал внутрь округлой, шагов десять в диаметре, башни.

Как сумасшедший, забыв все на свете, он бросился вверх по крутой, винтовой лестнице, рискуя сорваться вниз и сломать себе шею.

Ну сломает, ну и что? Тогда вождю хочешь не хочешь, а придется вернуть его Миранису. Либо отпустить за грань. Рэми уже было все равно.

Он вылез через люк на верх башни и, вскочил на окружающий площадку зубчатый парапет, уставился на волнующееся внизу, быстро погружающееся во тьму древесное море.

Закат. Идеальное время для смерти.

— Прыгай! — раздалось сзади. Рэми вздрогнул. Так просто?

— Ну же? Прыгай!

Рэми грубо толкнули в спину, и, не удержав равновесия, он полетел вниз. Ужас захлестнул его волной. Ветер набивался в горло. Крик застыл на губах. Быстро приближались деревья, и Рэми закрыл глаза, приготовившись к столкновению…

Воздух стал упругим, мягким и ласковым. Почувствовал, что больше не летит, Рэми с удивлением открыл глаза и увидел, что висит на расстоянии локтя от верхушек деревьев. Он даже смог протянуть ладонь и задумчиво пропустить нежные, темно-зеленые листья через пальцы. Что-то ласково развернуло его из горизонтального положения в вертикальное и Рэми завис в воздухе над все так же тревожно шуршащим листвой лесом.

— Я же говорил, что ты не можешь себе навредить, — холодно сказал вождь. — Богиня этого клана тебе не даст. Пока ты в Виссавии, ты не умрешь.

«А тут ты ошибаешься, — вскинул подбородок Рэми. — Если умрет Миранис, то меня не спасет даже Виссавия. А ты, сволочь этакая, силой заставил меня бросить принца одного в Кассии. Хотя есть еще один способ…»

Рэми осторожно проплыл к вождю. Резким движением он выхватил из-за пояса Элизара кинжал и приставил его к горлу любимого дядюшки. Как там говорил Марк? Одно желание убить вождя, и ты сам будешь мертв.

Элизар лишь улыбнулся:

— Ну же, давай!

Рэми нажал на кинжал. Тонкое лезвие надрезало кожу. За белоснежный воротник туники Элизара потекла красная дорожка крови.

— Ну же!

Руки Рэми затряслись. Кинжал выпал из его пальцев. Вождь в воздухе подхватил оружие и, все так же невозмутимо, придержав правой рукой серебряные ножны, левой воткнул в них кинжал.

«Но почему?» — недоумевал Рэми.

— Потому что ты не в силах никого убить вот так, хладнокровно, — холодно ответил вождь. — Иначе бы она тебя не выбрала.

«Но ты убил!»

— Но я убил. И я сильно за то поплатился, потому что в нашей жизни появился ты — человек без роду, без имени.

«У меня есть мой род! Я кассиец!»

— Забудь все, чем и кем ты был в Кассии. Здесь ты мой наследник, Арман. Не больше, но и не меньше.